Фулгрим
Шрифт:
Напротив, Гай Кафен едва сдерживал волнение. Он переминался с ноги на ногу, не веря до конца в свою удачу, что выжил в крушении, которое так сильно ранило его капитана, а теперь был отобран, чтобы присоединиться к этому величественному собранию. Еще четыре капитана присутствовали здесь: Ксиандор, Тирион, Антеус и Эллеспон. Юлий знал Ксиандора достаточно хорошо, про других лишь слышал.
Лорд Командир Веспасиан что-то тихо говорил примарху, который блистательно выглядел в своём полном боевом доспехе. Золотой крылатый латный воротник, охватывающий его плечи, поднимался до самого его высокого шлема.
Золотой меч Огненный Клинок был прикреплён на талии примарха, и Юлий был несказанно рад видеть его на Фулгриме вместо лезвия с серебряной ручкой, которое он нашёл в храме Лаэр.
Позади них прочный, крючковатый нос Огненной птицы наблюдал за собранием, боевой корабль примарха с новым слоем краски после ее пламенного входа в атмосферу Лаэрана.
Веспасиан кивнул, когда Фулгрим ему ответил, и повернулся, чтобы отойти назад к капитанам, на его лице было выражение безмолвной радости. Веспасиан олицетворял то, что Юлий желал как воин, спокойный, грациозный и совершенно смертоносный. У него были короткие кудрявые золотистые волосы, а черты его лица были изображением того, как должен выглядеть Астартес: величественные и скромные. Юлий сражался рядом с Веспасианом на бесчисленных полях битвы, и воины, которыми он командовал, гордились, что его мастерство было равным мастерству примарха. Хотя все знали, что так хвастались в шутку, но делали это, чтобы подвигнуть его воинов к большим высотам доблести и силы, соперничая с Лордом Командиром.
Веспасиан был также и очень красивым, его невероятные лидерские качества и воинские способности сдерживались редчайшей скромностью, которая тотчас располагала к нему окружающих. Как и Дети Императора, воины под командованием Веспасиана брали с него пример во всём. Равняясь на него, они могли лучше всего достигнуть совершенства ясностью мыслей.
Веспасиан прошёл вдоль строя капитанов, перепроверяя, чтобы всё было в порядке и что его капитаны достойно представляют Легион. Он остановился перед Гаем Кафеном и улыбнулся.
– Держу пари, ты не можешь поверить в свою удачу, Гай, - сказал Веспасиан.
– Нет, сэр, - ответил Кафэн.
– И ты не подведёшь меня?
– Нет, сэр!
– повторил Кафэн, и Веспасиан хлопнул перчаткой по его наплечнику.
– Отлично. Я наблюдаю за тобой, Гай. Я ожидаю, что ты достигнешь больших успехов в предстоящей кампании.
Кафэн просиял от гордости, а Лорд Командир прошёл дальше, чтобы стать между Юлием и Марием. Он коротко кивнул капитану Третьей, и наклонился, чтобы прошептать Юлию, когда начал вспыхивать красный свет защитного поля.
– Ты готов к этому?
– спросил Лорд Командир.
– Да, - ответил Юлий.
Веспасиан кивал и сказал:
– Прекрасно. По крайней мере, один из нас…
– Ты хочешь сказать, что ты нет?
– с усмешкой спросил Юлий.
– Нет - ухмыльнулся Веспасиан, - но ведь не каждый день нам приходится стоять в присутствии двух таких существ. У меня было достаточно трудное время, когда я пребывал возле лорда Фулгрима, не походя на слабого болтливого смертного, но поместить их обоих в одну комнату...
Юлиус кивнул в понимании. Явная внутренняя сила примархов была тем, что притягивало к ним. Сила их
Присутствие Фулгрима унижало человека и показывало его каждый дефект. Но как Фулгрим сказал ему после их первой встречи: «Настоящее совершенство человека - найти его собственные недостатки и устранить их.
– Ты встречал Примарха Железных Рук?
– спросил Юлий.
– Да, встречал, - сказал Веспасиан. Он многим напоминает мне Воителя.
– Чем же?
– Ты не встречался с Воителем?
– Нет, - сказал Юлий, - хотя я видел его, когда Легион был на Улланоре.
– Ты поймёшь, когда увидишь, парень, - сказал Веспасиан. Они оба происходят из миров, которые куют душу огнем. Их сердца сделаны из кремня и стали, а кровь из волн Медузы течёт в венах Горгона, расплавленная, непредсказуемая и отчаянная.
– Почему ты называешь Ферруса Мануса Горгоном?
Веспасиан рассмеялся, а огромный силуэт сильно измененного Буревестника, осторожно спустился через защитное поле. Её черный как ночь корпус, мерцал скоплениями конденсата. Двигатели взревели, когда корабль двинулся, его больший, чем нужно размер получился из-за стоек с ракетами и дополнительных мест для укладки, оборудованных в его хвосте.
– Некоторые ссылаются на древнюю легенду времён Олимпийских Богов, - сказал Веспасиан. Горгона была настолько уродливым зверем, что всякий, кто осмелился посмотреть ей в глаза, тут же обращался в камень.
Юлиус был возмущён от такого неуважительного сравнения и сказал:
– И людям разрешают оскорблять примарха таким образом?
– Не волнуйся, парень, - сказал Веспасиан. Я уверен, что Феррусу Манусу нравится такое имя, но в любом случае, оно произошло не оттуда.
– Тогда откуда же?
– Это - старое прозвище, которое наш примарх дал ему много лет назад, - сказал Веспасиан. В отличие от Фулгрима, Феррус Манус совсем не уделяет времени для искусства, музыки или любого из культурных времяпрепровождений, которыми занимается наш примарх. Говорится, что после их встречи возле горы Народная, они возвратились в императорский дворец, куда прибыл Сангвиний с дарами для Императора. Изящные статуи из пылающих скал Баала, бесценные драгоценные камни и удивительные артефакты из арагонита, опала и турмалина. Лорд Кровавых Ангелов принес достаточно, чтобы заполнить дюжину галерей дворца самыми большими чудесами, какие только можно было представить.
Юлий попросил Веспасиана продолжить рассказ потом – Буревестник Железных Рук, наконец, опустилась на палубу с тяжелым лязгом посадочных лыж.
– Разумеется, Фулгрим пришёл в восторг, видя, что его брат разделил свою любовь к такой невероятной красоте, но Феррус Манус был не впечатлен и сказал, что такие вещи есть лишь трата времени, когда нужно покорять галактику. Мне говорили, что Фулгрим рассмеялся и назвал его ужасным Горгоном, говоря, что если бы они не ценили красоту, то никогда бы не ценили и звезды, которые должны были завоевать для их отца.