Фулгрим
Шрифт:
Фулгрим повернулся, чтобы обратиться к воинам из двух Легионов и сказал:
– Задайтесь вопросом. Вы знаете, что сильный боевой флот охотится за вами и хочет вас уничтожить, почему бы Вам просто не сбежать? Почему Вы не ушли бы дальше к какому-нибудь более безопасному месту?
– Я не знаю, брат, - сказал Феррус Манус.
– Почему?
Юлий почувствовал на себе взгляд примарха, и тяжесть от ожидания пригвоздила его к месту. Если уж интеллект примарха был не в состоянии ответить на этот вопрос, то какой шанс был у него?
Он посмотрел в глаза Фулгриму, видя в них веру своего лорда, и ответ
Юлиус встал и сказал:
– Потому что они не могут. Они в ловушке в этой системе.
– В ловушке?
– спросил Габриэль Сантар с другого конца зала. Пойманы в ловушку, как?
– Я не знаю, - сказал Юлиус. Возможно, у них нет Навигатора.
– Нет, - сказал Фулгрим, - не так. Если бы у них не было Навигатора, 52-ая Экспедиция поймала бы их давно. Ещё варианты?
Юлий огляделся, наблюдая, как офицеры обоих Легионов обдумывали вопрос, уверенный, что его примарх уже знал ответ.
Как раз когда он догадался, Габриэль Сантор сказал:
– Топливо. Для флота им нужно топливо.
Хотя Юлиус знал, что это было глупо, но он почувствовал укол ревности, что не смог вовремя ответить на своему примарху и свирепо посмотрел на Первого капитана Железных Рук.
– Верно!
– сказал Фулгрим.
– Топливо. Флот, размером с Диаспорекс, должен потреблять невероятное количество энергии каждый день, а чтобы сделать прыжок на какое-либо расстояние, они будут нуждаться в его большом количестве. Командиры флотов приведённых к согласию миров этого сектора не сообщают ни о каких существенных потерях танкеров или конвоев. Таким образом, мы должны предположить, что Диспорекс получают свое топливо из другого источника.
– Звезда Кароллис, - сказал Юлий.
– У них должны быть накопители солнечной энергии, скрытые где-нибудь в короне солнца. Они ждут, пока накопится достаточно энергии, перед тем, как отправится дальше.
Фулгрим возвратился в центр зала и заговорил:
– Именно так мы и заставим Диаспорекс вступить в бой, обнаружив эти накопители и атаковав им. Мы привлечем своих врагов к сражению по нашему выбору, а затем уничтожим их.
ПОЗЖЕ, ПОСЛЕ ТОГО, КАК военный совет был распущен, Фулгрим и Феррус Манус удалились к лорду Детей Императора на борту Гордости Императора. Покои Фулгрима были бы предметом зависти даже для Терранских коллекционеров; на каждой стене висели изящные картины с яркими инопланетными пейзажами или необычными пиктами Астартес или обычных смертных, участвовавших в Крестовом походе.
Вестибюли были заставлены мраморными бюстами и военными трофеями, расходящимися из центральной комнаты, и всюду, куда падал взгляд, это походило на работу невообразимой художественной красоты. Только в дальнем конце комнаты не было украшений. Это место было частично заполнено резанными мраморными блоками и мольбертами с незаконченными художественными работами.
Фулгрим лежал на шезлонге, без брони, одетый в простую тогу фиолетово-кремового цвета. Он пил вино из хрустального кубка, а одна рука лежала столе, сжимая серебряный меч, взятый в храме Лаэр. Меч был действительно великолепным оружием, почти равным Огненному Клинку, по-своему изящным. Баланс его был безупречен,
Фиолетовый драгоценный камень в эфесе был грубо сделан, но обладал определенным примитивным очарованием, которое весьма разнилось с качеством лезвия и рукоятки. Возможно, он заменил бы драгоценный камень чем-то более соответствующим.
Как раз когда эта мысль возникла, он отверг её, почувствовав внезапно, что такая замена будет актом чудовищного вандализма. Встряхнув головой, Фулгрим выбросил из головы мысли о мече и зарылся рукой в свои распущенные белые волосы. Феррус Манус шагал по комнате как содержащийся в клетке лев, и хотя суда-разведчики даже сейчас охотились за накопителями энергии для Диаспорекса, он все еще пребывал в раздражении из-за этого принужденного бездействия.
– О, сядь, Феррус, - сказал Фулгрим.
– Ты сделаешь вмятины в мраморе. Возьми немного вина.
– Иногда, Фулгрим, клянусь, мне кажется, что это больше не боевой корабль, это - летающая галерея, - сказал Феррус Манус, исследуя работы, развешенные на стенах.
– Хотя, признаю, эти пикты хороши. Кто автор?
– Фотограф по имени Эуфратия Киилер. Мне говорят, что она путешествует с 63-ьей Экспедицией.
– У неё прекрасный вкус, - отметил Феррус.
– Это хорошие пикты.
– Да, - сказал Фулгрим.
– Я подозреваю, что её имя вскоре будет известно на всех экспедиционных флотах.
– Но… я не совсем уверен в этих картинах, - сказал Феррус, указывая на ряд абстрактных акриловых красок, буйных цветных и страстных мазков.
– Ты не можешь оценить прекрасные вещи, мой брат, - вздохнул Фулгрим.
– Эти работы Серены де Анжелус. Благородные семьи Терры отвалили бы кругленькую сумму, чтобы заполучить хотя бы часть из них.
– Правда?
– спросил Феррус, склоняя голову на бок.
– И о чём же они?
– Они...
– начал Фулгрим, изо всех сил пытаясь вместить в слова ощущения и эмоции, вызванные цветами и формами на картине. Он пристально смотрел на картину и улыбнулся.
– Они – как отображение реальности, сформированной согласно метафизическим замыслам художника, - сказал он, непрошеные слова слетели с его губ.
– Художник изображает те аспекты действительности, которые представляют фундаментальную сущность природы человека. Понять, что такое «понимать саму галактику». Госпожа де Анжелус находится на борту Гордости Императора, я должен представить тебя ей.
Феррус хмыкнул и спросил:
– Почему ты так хочешь иметь такие вещи? Они - отвлечение от нашего долга перед Императором и Хорусом.
Фулгрим покачал головой:
– Эти работы будут весомым вкладом Детей Императора в приведённую к согласию галактику. Да, ещё есть планеты, чтобы завоевать их, и есть враги, чтобы уничтожить их, но что будет с галактикой, если некому будет оценить то, что было выиграно? Империум будет пустотой, если отринет искусство, поэзию, музыку и тех, кто оценит их. Искусство и красота тем ближе к божественности, как мы находим в эту безбожную эру. Люди в своей повседневной жизни должны стремиться создавать искусство и красоту. Это будет тем, что поднимет Империум вовремя, и это сделает нас бессмертными.