Фурье
Шрифт:
Демократическая газета «Глянез» опубликовала письмо к правительству, в котором говорилось: преступление тратить народные деньги на военные сооружения вокруг Лиона — целесообразнее их употребить на устройство фаланстера.
В июле 1833 года местная газета «Бон санс» под видом «письма в редакцию» поместила заметку «О системе Фурье» за подписью Беранже, рабочего-часовщика. Автор говорил, что фантастические и полуфантастические пророчества не главное в интересующем его учении. Сам автор, по словам Беранже, не относится серьезно к подобным фантазиям. Нужно видеть, что главное в его системе — это желание «покончить с неурядицей и злоупотреблениями, царящими в обществе», и перейти к совершенно иному — лучшему социальному строю». Предлагаемый план создания ассоциации
И как бы в подтверждение этой мысли осенью 1833 года в Париже группа токарей-мебельщиков, не добившись от хозяев повышения заработной платы, создала свою независимую артель и стала продавать продукцию без торговых посредников. Почин мебельщиков поддержали сапожники. Вслед за ними создали свои объединения каретники и кожевники. В период подъема стачечного движения создание подобных артелей стало массовым.
Не случайно, что интерес к различным проблемам фурьеризма вослед за лионскими проявили и парижские рабочие газеты. Критически, но в то же время доброжелательно отнеслась к идеям Фурье самая популярная среди тружеников столицы газета «Ателье». Ее редакция целиком состояла из рабочих. Здесь соглашались с Фурье в том, что всестороннее развитие человеческих склонностей и способностей возможно только при соответствующих общественных условиях.
В декабре 1833 года на улицах Парижа можно было встретить «глашатая», который, размахивая над головой веером маленьких брошюр, выкрикивал их названия. Он предлагал книжечки так настойчиво, что прохожим трудно было не остановиться и не полезть в карман за мелочью. Это были издания недавно возникшего «Общества прав человека и гражданина». В них резко критиковалась политика правительства, деятельность которого не соответствует интересам французского народа. Брошюры призывали рабочих создавать кооперативные ассоциации, которые в обществе будущего станут владеть орудиями труда и государственным кредитом…
Повторяя идеи якобинцев, в основном известную Декларацию прав человека и гражданина, в свое время представленную Конвенту Робеспьером, «Общество» призывало установить республику, способную создать самое дешевое правительство.
«Только республика, — обещали от имени «Общества», его руководители, — обеспечит возможность полного и свободного развития физических и умственных способностей каждого гражданина».
Появление брошюр «Общества» взволновало политический мир Франции. Газета «Французский курьер» напомнила читателям, что Декларация Робеспьера в свое время была отвергнута Конвентом, а редактор газеты «Бон санс» предупреждал: провозглашение принципов «Общества» может отбросить страну во времена варварства… Но вопреки мнениям официальной прессы (Общество» приобретает популярность не только во Франции, но и за ее пределами: в организацию вступают итальянцы, немцы, поляки. В ее секциях да;г. е готовится покушение на Николая I, и только уведомление французской полицией русского посла в Париже об этом замысле помешало выехавшим из Франции корсиканцу Франчески и его другу Пьераччи осуществить свой план.
Деятельность «Общества» не прошла мимо внимания Шарля Фурье, тем более что в брошюрах он мог вычитать частичную эксплуатацию собственных идей. Реакция Фурье недвусмысленно враждебна. В эти месяцы он пишет статью «Какофония в Париже по поводу ложных прав человека и ложной ассоциации», в которой высмеивает идеи «Общества» как несостоятельные и заимствованные. После четырех с лишним десятилетий, минувших со времени революции, возобновились старые споры о правах человека. Опять загремели в воздухе красивые лозунги и фразы. Рабочие мечтают, что новое «Общество» установит им такой порядок, когда они вместе с предпринимателями будут определять размеры заработной платы. Крестьяне надеются, что их не станут больше обирать дорожными поборами, а солдаты грезят о том, что получат гражданские права наравне с командирами, а к старости еще и пенсии. И что все-все будут трудиться, а в школах введут бесплатное обучение… Наивные люди! Они никак не хотят понять, что все
ВЕСТИ ИЗ-ЗА ГРАНИЦЫ
Еще в конце 1832 года Фурье получил несколько сообщений о том, что у него появились последователи за пределами Франции. Как-то навестила его англичанка Анна Уилер и рассказала о своем увлечении социалистическими идеями. После этого знакомства по рекомендации Уилер стали приезжать к нему молодые люди, которые искренне интересовались «социетарной теорией», Они горели жаждой поскорее впитать в себя все, что Фурье создавал целую жизнь. От них он и узнал, что в Лондоне возникло кооперативное общество, где подготовлены к изданию брошюры с подбором выдержек из его сочинений. Это были первые шаги фурьеризма в Англии.
После поражения польского восстания 1831 года в Париже появилось много польских эмигрантов. Бывшего вице-президента «Патриотического общества» в Варшаве Яна Чиньского представила учителю фурьеристка Зоя Гатти де Гамон. Этот восторженный юноша не только сам немедленно обратился в фурьеристскую веру, но и стал убежденным пропагандистом «социетарной теории» среди польской эмиграции.
В этом же году состоялось очень лестное для Фурье знакомство с одним удивительным немцем. Оказывается, сын крестьянина Людвиг Галл уже более десяти лет занимался распространением фурьеризма в Германии. Еще в 1819 году он организовал в Трире трудовую общину «Союз ради предоставления бедствующему немцу работы, заработка, удовлетворительного жилья и владения». Затем, воодушевленный идеями Фурье, он делает попытку организовать подобную же ассоциацию в Америке. За последние годы он написал несколько статей, посвященных ассоциации. Как и учитель, он абсолютно убежден в возможности мирного союза капитала, труда и таланта.
И еще радость была у Фурье: недавно из Италии получил сочинение от сицилийца барона Джузеппе Уорвайя, бывшего карбонария. На томике дарственная надпись: «Великому фурьеристу». С интересом пролистал, узнавая свои мысли, но удивительно своеобразно переработанные.
Италия, терзаемая внутренними противоречиями, в те годы особенно интенсивно впитывала различные социалистические учения. Ему стало известно о выходе серии статей вождя «Молодой Италии» Джузеппе Мадзини, посвященных фурьеризму. Хотя Мадзини отчасти и критиковал Фурье, но тут же утверждал, что труды фурьеристской школы со временем займут достойное место среди великих мировых учений.
Из новых своих последователей Фурье особо отметил еще одного итальянца — Джузеппе Бучелати. Тот прожил в Париже четыре года, часто встречался с учителем и, возвратившись на родину, со свойственной ему пылкостью весь отдался пропаганде фурьеризма. Вскоре в миланских газетах появилось несколько его статей и брошюр о «социетарной теории».
Французская фурьеристка Зоя Гатти де Гамон и ее муж Джузеппе Гатти переписывались с неким Пьеро Марончелли, который затем, перебравшись в Америку, стал активно сотрудничать с тамошними фурьеристами.
Итальянские фурьеристы действовали в одиночку, иногда маленькими группами независимо друг от друга. Стихийность этого процесса была еще одним свидетельством заразительности идей Шарля Фурье. Но теорию его воспринимали далеко не однозначно: одни безоговорочно восхищались, другие находили в ней некоторые изъяны, бранили за рационализм. Раздавались и откровенно враждебные голоса. Всерьез обсуждалась в итальянских газетах возможность приспособления фурьеризма к особенностям этой страны.
Несколько писем получил Фурье из Соединенных Штатов от Альберта Брисбейна. Год тому назад Брисбейн вернулся в Америку, и его активная агитация за создание опытных фаланг незамедлительно сказалась. В начале 40-х годов XIX века (Фурье не доживет до этого времени) в Америке было создано около… 20 тысяч фаланстеров. Правда, в результате эти акционерные объединения оказались весьма далеки от идей Фурье, но сызначала они создавались по принципам ассоциации, с учетом разнообразия интересов, привлекательных форм труда, задач всеобщего воспитания…