Фуриозо
Шрифт:
— А тебе? — процедила Эбба и пошла прочь.
Выйдя на улицу, она позвонила по мобильному Анне домой, никто не ответил. Она набрала номер мобильного. Включился автоответчик. Эбба прижала мобильный к подбородку и задумалась. Потом позвонила в полицию и спросила, не получали ли там информации об Анне Юнгберг. Пять минут ушло у сотрудницы на просмотр списков потерпевших, но Анны в них не было. У Эббы возникло нехорошее предчувствие.
Она решила позвонить Сванте на мобильный:
— Мне нужна твоя помощь! У тебя компьютер под рукой?
— Погоди секунду… да.
— Найди мне номера всех приемных отделений
Эбба позвонила в больницу Каролинску. Анна Юнгберг к ним не поступала. Пришла эсэмэска от Сванте. Эбба снова набрала номер. Ее подозрения оказались верными. В больнице Сёдершукхюсет ей ответили, что у них есть пациентка по имени Анна Юнгберг. Эбба представилась, назвала свою должность и попросила медсестру узнать подробности и перезвонить ей на мобильный.
— Анна Юнгберг, сорок четыре года.
— Когда она поступила?
— Десять минут назад.
— Причина?
— Попытка самоубийства.
— О’кей! Если она захочет что-то сказать, все выслушайте и запишите. Поняли? Я скоро буду.
Эбба поспешила к машине, на дороге набирая сообщение Венделе. Но на бегу это делать было неудобно, да и новые туфли начали жать, так что получился какой-то бред. Эти туфли предназначались для того, чтобы сидеть в них, закинув ногу на ногу, в дорогих ресторанах, а не бегать сломя голову по гравию. Эббе пришлось остановиться, чтобы отправить эсэмэску.
В приемной «Скорой помощи» было неожиданно тихо и спокойно для рабочего дня. Эбба назвала себя на ресепшн, и к ней тут же вышел дежурный врач, молодый человек чуть старше Якоба, но уже с мешками под глазами. Интересно, чем они вызваны — тяжелой работой или ночными вечеринками? Может, и тем и другим? В руках у него был формуляр, который он ей зачитал:
— Анна Юнгберг поступила в двенадцать сорок. Подозрение на попытку самоубийства. Она бросилась в воду рядом с Сёдер Мэларстранд. К счастью, ее заметили спортсмены, вышедшие на пробежку. Они и вызвали «скорую». Женщина была в сознании и сообщила, что приняла дексофен, запив бутылкой шампанского. Мы взяли пробы. Дексофен в сочетании с алкоголем смертельно опасен. Но мы успели сделать промывание желудка. Пациентка находится под наблюдением, и скоро мы переведем ее в отделение интенсивной терапии. Если вы немного подождете, сможете поговорить с ней.
— Конечно, я подожду. Скажите, когда можно будет зайти.
— Хорошо. — Доктор ушел.
Присев в кресло. Эбба достала мобильный, чтобы позвонить Венделе.
Кто-то коснулся ее руки, и, подняв глаза, Эбба увидела медсестру, которая показывала на знак с перечеркнутым мобильным телефоном. Эбба вышла в коридор и обнаружила один пропущенный звонок и пять новых сообщений. Первое было от Сванте, который интересовался, все ли у нее в порядке. Вендела спрашивала, нужно ли ей присоединиться. Третье было от Луизы. Она интересовалась, удалось ли Эббе найти Анну и все ли с ней в порядке. Эбба задумалась. Как она и предполагала, Луиза чувствует себя ответственной за членов своего квартета и хочет постоянно контролировать их. Но зачем информировать об этом Эббу? Следующее сообщение было от дочери, которая предлагала поужинать вместе. Видимо, у нее снова кончились деньги и надоело жить на одних макаронах. Последнее сообщение было от ее нового шефа, Понтуса Стриндберга: «Каблуки выдержали пробежку?
Эбба решила не отвечать Понтусу. Хочет получить рапорт — подождет, пока она вернется в участок, если ему лень тащиться в больницу. Вместо этого она послала сообщение Венделе. Эбба вернулась в приемную и присела на диван. Откинувшись на спинку, она попыталась расслабиться. Закрыла глаза и сама не заметила, как заснула. Она проснулась от того, что кто-то осторожно тряс ее за плечо. Эбба открыла глаза и в ужасе поняла, что храпела. Она провела рукой по лицу и почувствовала слюну в уголке рта. Какой кошмар! Она храпела и пускала слюни во сне. Оставалось только молить Бога, чтобы это не Понтус Стриндберг сейчас пытался разбудить ее.
Это оказалась Вендела. Она хихикнула.
— Боже мой! Сколько я спала? — спросила Эбба, вытирая рот.
— Не знаю. Я только что пришла.
— Сколько времени? — Эбба взглянула на часы на стене.
Она спала сорок пять минут.
— За работу! — Эбба поднялась с дивана. Но она забыла, что на ней туфли на каблуках, и чуть не шлепнулась обратно.
Так, не ровен час, можно и шейку бедра сломать, подумала она.
— Комиссар Шрёдер, — представилась Эбба дежурной медсестре. — Мне нужно поговорить с Анной Юнгберг. Она в состоянии принимать посетителей?
— Сейчас узнаю, — ответила медсестра, миловидная девушка лет двадцати, и вышла.
Вскоре она вернулась с новым дежурным врачом, на этот раз молодой женщиной.
— Вы спрашивали Анну Юнгберг? Могу я увидеть ваше удостоверение?
Эбба показала удостоверение. Вендела сделала то же самое.
— Анна Юнгберг находится в отделении интенсивной терапии. Можете пройти со мной.
В палате была только одна кровать. Рядом с Анной дежурила медсестра. Она читала бульварный роман в мягкой обложке, от которого с трудом оторвалась при появлении посетителей.
— Спасибо. Не могли бы вы оставить нас наедине? — спросила Эбба.
Медсестра переглянулась с врачом и, получив разрешение, вышла из палаты.
— У вас десять минут, — сказала врач и тоже вышла.
Анна неподвижно лежала на кровати. К ее носу была подсоединена прозрачная трубка, а рядом с кроватью была укреплена капельница. Вид у женщины был усталый и очень несчастный. На Эббу с Венделой она даже не взглянула.
— Я кажусь вам жалкой, да? — шепнула она.
Эбба кивнула.
— Да, конечно, грустно видеть человека, которому не удалось покончить с собой, — ответила Эбба. — Зачем вы это сделали?
Анна медлила с ответом.
— Я хотела убить себя еще на острове. У меня с ним связано столько хороших воспоминаний… еще с той поры, когда мы с Раулем были вместе. Мне было очень больно сознавать, что все закончилось и мы должны пойти каждый своей дорогой. Точнее, своей дорогой пошел Рауль, я же так и осталась топтаться на месте. И я так устала от всего… Я пыталась взять себя в руки. Пыталась быть сильной, пыталась мыслить позитивно…