Фуриозо
Шрифт:
Анна судорожно вцепилась в руку Эббы.
— Какая хватка, Анна! Видимо, не так много дексофена вы приняли. Если вообще принимали. Вы же на самом деле не хотели умирать, не так ли? Поэтому вы так охотно рассказали врачам в «скорой», что и сколько вы приняли. Вы только хотели избежать тюрьмы.
Вендела закусила губу.
— Эбба, — прошептала она, поражаясь тому, что Эбба может быть такой жестокой.
Эбба убрала руку от кислородной трубки, подошла к окну и приоткрыла его. Полностью открыть окно было нельзя: мешала цепь.
— Как жаль! — процедила Эбба. — А я-то хотела дать вам еще один шанс. Тут, конечно, невысоко, но если выброситься головой вниз, вполне можно сломать себе шею.
Эбба закрыла
— Я подам на вас жалобу.
— Жалобу на что? На превышение полномочий? Я же только хочу вам помочь, Анна. Разве вы не хотели умереть?
Вендела переводила взгляд с Эббы на Анну.
— Я не хотела, чтобы Рауль умер.
— Ну конечно. Вам нужен был другой Рауль, не такой, каким он всегда был. Вы вообразили себе романтическую смерть вдвоем. Но когда выяснилось, что у него серьезные намерения по отношению к Каролине, то передумали умирать вместе с ним. Вы оставили его умирать, чтобы они с Каролиной никогда не смогли завести ребенка, которого он не позволил иметь вам. И у вас все получилось. Но у Рауля уже был ребенок. К сожалению, преисполненный отцовской гордости, он, не подумав о последствиях, показал вам фото Давида. Полагаю, оно было у него в бумажнике. Но вы, прежде чем вернуться в дом, забрали фото и отшвырнули бумажник в сторону. Что вы сделали со снимком? Порвали? Или сожгли вместе с упаковкой от дексофена?
Анна плюнула Эббе в лицо.
— Вот оно как, — фыркнула Эбба, вытирая лицо краешком одеяла Анны. — Даже лучше чем признание.
Присев на край постели, она ждала, пока Анна успокоится.
— Анна, — твердо начала Эбба, — у вас были мотивы желать Раулю смерти. Он был любовью всей вашей жизни. Он сделал вам ребенка, а потом потребовал избавиться от него. Он поставил вам ультиматум: или ребенок, или он. Вы пожертвовали ребенком, чтобы остаться с ним. Но он все равно вас бросил. Вы не смогли вернуть его, но продолжали любить. И все эти годы, что вы продолжали его любить, Хелена была его тайной любовницей. Она родила от него ребенка. И Рауль, узнав о его существовании, пришел в абсолютный восторг. Он рассказал вам об отцовстве, и вы поняли, что жестоко ошиблись, сделав аборт. Но теперь уже слишком поздно. Рауль по уши влюблен в Каролину. Каролину, которую вы презираете, считая поверхностной и эгоистичной девчонкой. Такая, как она, не заслуживает быть рядом с Раулем. Но он мечтал иметь от нее детей… — Эбба сделала паузу. — С вами он детей не хотел. Ни тогда, ни сейчас. Несмотря на то что вы столько лет терпеливо ждали его. И вы решили убить его. Вы могли позвать Хелену, когда Рауль пил вино с дексофеном, могли попытаться его остановить. Но вы сознательно оставили его умирать на причале.
Анна уставилась в потолок. На ее ресницах блестели слезы.
Эбба поднялась:
— Позвоним медсестре и попросим сделать анализ крови.
— Анализ крови? — удивилась Вендела.
— Чтобы узнать, принимала ли Анна вообще дексофен. А то жаль тратить деньги налогоплательщиков на респиратор и палату для человека, выпившего пару бокалов шампанского посреди дня.
— Пожалуйста! — процедила Анна. — Зовите медсестру.
Эбба нажала на кнопку вызова и снова повернулась к Анне:
— Мы возьмем кровь на анализ, чтобы определить содержание дексофена. Если он там окажется, вам повезло. Но Рауля это не вернет. И как-то же он оказался в воде. Вам придется нам это объяснить.
— Я клянусь, что не знаю. Тело исчезло. Я его в воду не бросала.
— Тогда кто? Кто оказал вам такую услугу. И почему?
— Понятия не имею! — В голосе Анны прорезались истерические нотки.
В коридоре послышались шаги.
— Я этого не хотела. Почему вы мне не верите?
— Потому что, если бы вы хотели умереть с Раулем, вы бы это сделали. Есть много способов убить себя. Нож, в конце концов. Но почему-то вы этого
— Нет, — всхлипнула Анна, — я испугалась.
— И вы спрятались в своей комнате. — Анна повернулась лицом к стене. — А чтобы мы не подумали, что это вы убили Рауля, вы решили еще раз симулировать попытку самоубийства.
— Я пыталась…
Открылась дверь, и вошла медсестра. Эбба подозвала ее к себе:
— Нам нужен анализ крови вашей пациентки. Мы не успеваем послать за криминалистами, но, может, вы нам поможете?
— Я не знаю. Мне нужно спросить врача.
— Конечно, — согласилась Эбба.
Медсестра вышла и вернулась с врачом, на этот раз полной женщиной лет шестидесяти, в очках в толстой оправе.
Эбба объяснила, что им нужно, и после телефонного звонка Сванте врач пошла ей навстречу. Пока медсестра брала кровь, Эбба повернулась к врачу:
— Я бы хотела, чтобы у постели больной постоянно кто-то дежурил. Женщина склонна к суициду, и скоро будет выдан ордер на ее арест. Уголовный инспектор Вендела Смит-Флеминг останется здесь. Потом ее сменит другой полицейский. Сообщите, когда ее можно будет перевезти, — мы пришлем полицейский эскорт.
Анна зажмурилась.
— Она правда склонна к суициду? — прошептала Вендела.
— Это я ей польстила, — шепнула Эбба в ответ. — Я пришлю сюда какого-нибудь сотрудника тебя сменить.
Когда она уже собиралась уходить, Вендела ее остановила:
— Понтус сказал, что мы должны собраться и обсудить дело.
— Подождет до завтра, — отрезала Эбба. — Сегодня мы достаточно поработали.
Она вышла на воздух. Зазвонил мобильный.
— Почему ты не отчиталась, Шрёдер?
Это был Понтус. Кровь ударила Эббе в голову.
— Послушай меня, ты, маленький…
— Я выше тебя.
— А я старше.
— Тут ты права, Эбба.
Повисла тишина… Эбба судорожно размышляла, что еще сказать.
— Ты закончила?
— Да.
— Окажи нам всем услугу: закрой рот и приезжай в «Гондолу». Я так уж и быть тебя подожду. — И он бросил трубку.
Да, с Карлом-Акселем его не сравнить.
Парковка перед больницей опустела. «Мерседес» Эббы поблескивал рядом с ржавым «ниссаном». Она осторожно открыла дверцу, чтобы не поцарапать лак, и опустилась на сиденье. Вместо того чтобы вставить ключ в зажигание, Эбба достала расческу и тщательно расчесала волосы. Потом подправила подводку глаз и обновила помаду. В косметичке нашлась и пара нарядных серег с янтарем, которые она не осмелилась надеть утром на похороны. Сменив серьги, Эбба позвонила в участок и попросила прислать кого-нибудь, чтобы сменить Венделу. Она уже собралась завести машину, как ее взгляд упал на открытую папку с делом Рауля. На странице с надписью «Мусор» ее внимание привлекло одно название. По спине пробежал холодок. Эбба достала телефон и позвонила Каролине. Потом завела мотор и поехала в направлении Слуссен. Ей досталось последнее свободное место на парковке, и она поднялась на лифте в «Гондолу». В лифте Эбба снова подправила помаду и улыбнулась своему отражению в зеркале. Выглядела она хорошо. Скромный макияж — самое то для вечернего освещения, — эффектные серьги. Двери разъехались в стороны, и она чуть не врезалась в Ёрана Ларссона и Нильса Бьёрка из полицейского управления. За ними стоял Кай.
— Привет, Эбба! — поприветствовал Ёран, хлопая ее по плечу.
— Ёран? Неужели? — спросила Эбба. — Поездка на лифте тоже считается командировкой?
Ответом ей был только сдержанный смешок. Видимо, не понял смысла шутки.
Нильс Бьёрк вообще ее не видел: он слушал Кая, рассказывавшего какой-то смешной анекдот, над которым больше всех смеялся он сам. Эббе Кай едва кивнул.
«Только посмотрите на меня, — подумала Эбба, — что я забыла в этом детском саду?»
Подавив раздражение, Эбба решительным шагом направилась к бару.