Фуриозо
Шрифт:
— Посмотри лучше на себя, Каролина, — холодно парировала Хелена. — Ты только и делаешь, что постоянно устраиваешь всем нам сюрпризы!
Рауль перевел взгляд с одной сестры на другую:
— Трудно представить, что вы сестры. Даже фамилии у вас разные: Мелкерссон и аф Мельхиор.
— Мама второй раз очень удачно вышла замуж, — пояснила Хелена. — Поехала на врачебную конференцию, встретила в баре барона и вернулась домой уже баронессой аф Мельхиор. Но вообще-то я двенадцать лет ношу фамилию Андермур. Ты должен это знать. А Карро обожает подчеркивать сословное различие
Вошла Анна. Блуза с глубоким декольте почти не скрывала пышной груди. Рауль послал ей воздушный поцелуй, и алые губы Анны расплылись в улыбке.
— Знаете, что я нашла в шкафу? Ноты! Второй струнный квартет Брамса! Давайте сыграем, когда будет время…
Анна подошла вплотную к Раулю, положила ему руку на плечо и обвела взглядом приятельниц:
— Это первый квартет, который я играла вместе с Раулем. Правда, это было тысячу лет назад. — Она взлохматила Раулю волосы. Он наклонил голову. — Посмотрим, не забыл ли ты ноты…
— Брамс? Забудь! — выкрикнула Каролина и замахала руками.
Анна повернулась к Раулю, явно рассчитывая на его поддержку.
— Я не хочу! — заявила Каролина, заметив его все понимающую улыбку.
— Почему ты сегодня выглядишь усталой? — спросила Луиза у Каролины. Взяв ее за руку, тут же перешла на шепот, чтобы остальные не услышали: — Ты что, всю ночь репетировала? Тебе нужно заботиться о себе, Карро.
— Мамочка, перестань, — процедила сквозь зубы Каролина.
Анна все-таки расслышала слова Луизы и пошутила:
— Не стоит злоупотреблять игрой на виолончели, еще натрешь мозоль между ногами. — Увидев, что Каролина вспыхнула, Анна поспешила объясниться: — Да я пошутила! Ты юмор перестала понимать?
Рауль следил за схваткой двух женщин, и ему больно было видеть внезапную вспышку отчаяния Каролины. Рауль впервые в жизни почувствовал, что такое нежность: эта девочка такая слабая, такая беспомощная и бесконечно желанная…
— Что ты имеешь против Брамса? — спросила Хелена сестру. — Слишком мало сольных партий?
Каролина честно ответила:
— Никогда его не играла. Давайте возьмем Гайдна.
— Ты никогда не играла второй Брамса, Карро? — изумилась Луиза. — О, он просто невероятен! Ты должна попробовать. А как Рауль его исполняет! Ради меня, милая, соглашайся! Это сделает меня счастливой.
— Брамса играть не буду, не проси.
— Ты же любишь Брамса! — Луиза приложила руки к груди. — Зачем это упорство? Сыграй для меня. Как жаль, что я играть не могу.
Луиза удалилась в студию, чтобы оставить последнее слово за собой. Анна с Хеленой последовали за ней. В кухне остались Рауль с Каролиной.
Каролина никогда не играла знаменитые квартеты Брамса, поэтому, приберегая их для особого случая, любила помечтать о долгожданном моменте, так дети берегут последнюю шоколадную конфетку в коробке, растягивая удовольствие. За Брамса она возьмется, когда будет внутренне готова, чтобы наслаждаться каждой нотой. Но этот момент еще не настал, так почему она должна идти у других на поводу?
Однако Каролина понимала: играть придется. Она представляла,
— Ты идешь, милая? — позвала Луиза, заглянув в кухню.
Каролина сделала шаг к лестнице, но, поймав на себе взгляд Рауля, замерла.
— Я не смогу, — прошептала Каролина.
Ее страх вызвал у Рауля новую волну нежности: такая юная, такая наивная, с ней невозможно быть серьезным. И не надо.
— Успокойся, все образуется.
— Ты не понимаешь, Рауль, я не могу играть Брамса из-за тебя… из-за нас… ты знаешь, что я имею в виду…
Рауль хотел рассмеяться, но сдержался, чтобы не смущать Каролину. Боже, а он уже успел забыть, что такое юношеский максимализм, когда молодая кровь, как вино, кипит в жилах.
— Но именно поэтому музыканты и играют Брамса, Каролина.
— У меня не получится, вот увидишь.
Каролина, огорченная ответом Рауля, хотела пройти мимо него к ступеням, ведущим из кухни, но он схватил ее за плечо и крепко сжал. Нагнувшись близко к лицу, прошептал:
— Я буду смотреть на тебя в моменты самых чувственных пассажей. — Он слегка коснулся губами ее губ. — Я буду смотреть, как ты борешься со смычком и как твои щеки покрываются румянцем, как твоя грудь приподнимается от волнения, Каролина…
Поцеловав девушку, Рауль первым отправился в студию.
В зале уже все уселись на свои места, ждали только их. Появление сначала Рауля, а потом Каролины было встречено вздохами облегчения.
Поставив виолончель между коленей, Каролина слушала скрипку Рауля. Он полностью отдался музыке, и пианиссимо под его пальцами звучало как меццо-форте или даже форте. Казалось, он играет Брамса не по нотам, а сам сочиняет музыку в дар любимой — ей, Каролине.
В некоторые моменты она боялась, что от напряжения он вот-вот потеряет сознание: каждая нота давалась с трудом. Каролина даже сомневалась, водит ли смычком по струнам. Мировое признание скрипача Рауля Либескинда ничего не доказывало категоричной молодой виолончелистке до тех пор, пока они вместе не исполнили Стенхаммара. И вот теперь его страсть в сочетании с мастерством приводили девушку в восторг, и сердце готово было выпрыгнуть из груди.
Каролина надеялась, что Анна или Хелена первыми прервут его игру, но обе наслаждались чувственной музыкой, на губах блуждали улыбки. У Луизы в глазах стояли слезы умиления. Да, Рауль — само коварство, подумала Каролина: соблазняет ее подружку музыкой на виду у всех. Похоже, он делает это нарочно, чтобы продемонстрировать свою власть и мужскую силу. От этих мыслей у Каролины пересохло во рту, казалось, что в просторном зале не хватает кислорода. Луиза и Рауль… Рауль и Каролина…
Анна и Хелена, конечно, играли Брамса сотни раз, свои партии прекрасно знали. Рауль тоже знал ноты наизусть и не сверялся с ними. И только Каролина — единственная из всех — вынуждена была внимательно следить за черными значками, прыгающими перед глазами. И если ее взгляд случайно пересекался со взглядом Рауля, она вынуждена была тут же опускать глаза к пюпитру.