Фурия первого лорда
Шрифт:
— Правосудие через поединок? — спросила королева.
— Да, — ответила Инвидия.
— Право силы выше закона. Это выглядит как противоречие идеалам алеранского общественного строя.
— Лишь на первый взгляд. Дело в том, что некоторые алеранцы являются гораздо более могущественными, в прямом и переносном смысле, чем почти все остальные. Попытка добиться от таких личностей определённого поведения любым открытым предписанием может привести к столь же открытому конфликту, в результате которого
Королева на минуту задумалась.
— Таким образом, неписаные правила используются, чтобы избегать таких ситуаций. Те, кто слабее, предпочитают пойти на мелкие уступки, чтобы не провоцировать прямую конфронтацию с тем, кто превосходит силой. В свою очередь обладатели великой мощи должны учитывать возможность прямого конфликта с кем-то, кто является равным им по силе, до принятия решения.
— Совершенно верно, — ответила Инвидия. — И самый безопасный способ улаживать конфликты заключается в принципе равенства всех перед законом. Те, кто слишком часто игнорируют закон, предпочитая поединок чести, становятся изгоями в обществе и рискуют, что другой гражданин возьмёт дело в свои руки.
Королева сложила руки на столе и кивнула, соглашаясь:
— Хотя среди Ворда редко используются косвенные средства разрешения конфликта.
Инвидия нахмурилась.
— Я не представляю, как у вашего рода может возникнуть любой внутренний конфликт.
На лице королевы промелькнуло что-то похожее на выражение огорчения и досады.
— Это случается редко.
Затем она выпрямилась, откашлялась — фальшивый звук, насколько Инвидия могла сказать, она никогда раньше так не делала — и спросила:
— Как прошел день?
Это был сигнал к началу ритуала обеда. Хотя она учавствовала в нем неоднократно, от этого Инвидия не стала чувствовать себя более комфортно.
Она вежливо ответила и некоторое время поддерживала пустой, приятный разговор с королевой, пока восковые пауки, хранители, подносили к столу тарелки, чашки и приборы.
Стройные ряды похожего на насекомых ворда взбирались по ножкам стола, накрывая для королевы и Инвидии…
… и для кого-то, кто очевидно займет место по правую руку от королевы. Незанятый стул и накрытый столовый прибор раздражали.
Инвидия скрыла свою реакцию, повернувшись рассмотреть последних восковых пауков, несущих несолько накрытых блюд и бутылку цересского вина.
Инвидия откупорила бутылку и налила вино в бокал королевы, затем себе. Потом она обратила взор на бокал перед пустующим местом.
— Наливай, — сказала королева. — Я пригласила гостя.
Инвидия так и сделала. Затем она начала открывать блюда.
На каждой тарелке ровным квадратом лежал кроуч. Каждый едва заметно отличался от предыдущего.
Один выглядел так, словно его запекли в
Третий был украшен желатиновой глазурью и выложен спелой вишней. Четвертый был покрыт тем, что когда-то было плавленным сыром — но он был сожжен до темно коричневого.
Инвидия нарезала каждый кусок на четыре части, затем начала выкладывать на тарелку Королевы по порции с каждой тарелки. После этого, то же самое она положила себе.
— И нашему гостю, — пробормотала Королева.
Инвидия покорно наполнила третью тарелку.
— Для кого мы устраиваем прием?
— Мы не устраиваем прием, — ответила Королева. — Мы потребляем пищу в группе.
Инвидия склонила голову.
— Тогда кто будет нашим компаньоном?
Королева сузила свои фасетчатые глаза, остались видны лишь черные щелки. Она уставилась на огромный, длинный стол и произнесла:
— А вот и она.
Инвидия повернула голову, чтобы взглянуть на гостя, вошедшего под светящийся зеленым купол.
Это была вторая королева.
У нее была такая же внешность, что и у Королевы. Действительно, она могла бы быть ее сестрой-близнецом — молодая женщина, немного старше подростка, с длинными белыми волосами и такими же мерцающими глазами.
На этом сходство заканчивалось. Более молодая Королева прошла с чужеродной грацией, даже не пытаясь сымитировать движения человека.
Она была совершенно нага, ее бледная кожа была покрыта какой-то переливающейся зеленой слизью.
Младшая Королева прошествовала к столу и остановилась в нескольких футах, уставившись на свою мать.
Королева указала на пустой стул.
— Садись.
Младшая Королева села. Через стол она посмотрела на Инвидию немигающими глазами.
— Это мое дитя. Она новорожденная, — сказала Королева. Она повернулась к молодой Королеве. — Ешь.
Какой-то момент молодая Короева рассматривала еду. Затем она схватила голой рукой кусок и сунула его в рот.
Королева хмурясь наблюдала за этим поведением. Затем она взяла вилку и с ее помощью начала отламывать небольшие кусочки, медленно поедая их.
Инвидия последовала примеру старшей Королевы и ела так же.
Еда была… «омерзительной» — слово было настолько далеко от истины, что казалось несоответствующим.
Инвидии пришлось научиться есть кроуч. Существо, поддерживавшее ее жизнь, нуждалось в том, чтобы она употребляла кроуч.
Она была поражена, что на вкус он может быть еще хуже. Ворд не имел никакого понятия о готовке. Сама идея была для них чуждой.
В результате, не стоило ожидать, что они будут делать это хорошо — но в этот вечер они совершили не что иное, как злодеяние.