Фурия
Шрифт:
Но я себе никогда этого не позволю.
Сажусь в кресло в углу и бесстрастно смотрю на неё пристально, сидящую в кровати.
Сначала улыбается, а потом, поняв, что что-то не так, начинает волноваться.
— Алекс? У нашей дочери всё в порядке? — с тревогой.
Нашей?
Нашей, конечно…
— Да. Говорят, ей нужно переливание крови, так как гемоглобин низкий, — спокойно, чтоб не догадалась про мою бурю в душе.
За эти годы я тоже рядом с ней стал неплохим актёром.
—
— Люблю…
И я вдруг верю. Не знаю почему, но верю.
А что если я ошибаюсь?
Нет.
Она может юлить в мелочах, но не чувствах.
Она бы не стала. Не такая. Послала бы сразу нахер и выставила с чемоданами за дверь.
Тогда надо выяснить — как.
— Мне нужно уехать по важным делам, — иду к двери. — Варго, — звоню начальнику охраны компании, когда выхожу. — Через час жду тебя у себя в кабинете.
Сельванна.
Дочка родилась с весом около двух с половиной килограмм. Слабенькая, но довольно быстро пошла на поправку и догнала в развитии своих сверстников.
Странным было одно — после её рождения Алекс на несколько дней замкнулся в себе, однажды пропал почти на день, потом явился с разбитыми костяшками рук. Счастливый, с цветами и кучей подарков. Сказал, что очень нас любит и всегда будет рядом. Я спросила, откуда раны, он сказал, что сцепились с каким-то неадекватом. Подробностей требовать не стала, таких полно.
Он почти не спускает дочку с рук, за что я его часто ругаю.
Она довольно быстро поняла свою значимость и за невнимание наказывает криком.
Из дома мы выходим только с охраной. Папарацци всё время пытаются подловить и снять нас на прогулке.
Волна преследований сходит на нет только, когда малышке исполняется четыре месяца.
На одной из таких прогулок я чувствую холодок по спине и лёгкое покалывание между лопаток.
За мной кто-то внимательно наблюдает.
Оглядевшись по сторонам, замечаю мужчину, прикрывающего лицо кепкой, сидящего на скамейке.
Ты меня не проведёшь!
Направляюсь вместе с коляской к нему.
— Кто-то говорил, что подглядывать не хорошо! — говорю громко, узнав его.
— Я любовался, — улыбается и разворачивает кепку козырьком назад.
— Привет, Том!
— Привет! — приподнимается к нам.
Тут же охрана оттесняет его назад.
— Эй, вы чего? — кричу на них.
— У нас приказ не подпускать его к вам, — отвечает один из громил.
— Чей приказ?
— Мистера Гроу.
— Я его отменяю. А если не подчинитесь, то будете уволены, — сжимаю руки в кулаки.
— Наш прямой начальник —
— Сэл, не надо, — подаёт голос Том.
— Вы все уволены! Поверьте мне, муж меня поддержит. Или отойдите, — предлагаю им компромисс.
Охрана нехотя отходит в сторону.
— Ты действительно страшный человек, — удивлённо усмехается Гарнер, косясь в сторону бугаев.
— Я столько лет управляю людьми, могу подавить, наверное, любого. Не думала, что Алекс так обозлится на тебя из-за Лимы. Составишь нам компанию?
— С удовольствием!
Пока мы идём, я внимательно рассматриваю Тома.
Он похудел, кожа бледная, будто провёл несколько месяцев взаперти.
— Ты выглядишь не очень, — высказываю ему.
— Да… — хмыкает. — Я две недели как выписался из больницы. Два месяца провалялся после операции.
— Что случилось? — не на шутку взволнованно.
— Разрыв сердечной мышцы. Вытащили с того света. Девяносто девять и девять процентов людей с таким диагнозом умирают.
— Как это произошло? — останавливаюсь.
— Стресс, чрезмерные физические нагрузки и врождённая патология — одна стенка немного тоньше. Всего пара миллиметров, но это чуть не убило меня. Отключился посреди тренировки.
— Ужас…
— Уже всё хорошо. Но со спортом придётся завязать. Ничего — уйду с головой в учёбу, — грустно улыбается.
— Везде есть свои плюсы. Как врачи могли пропустить такое, вас же должны тщательно обследовать?
— Ты в это реально веришь? Я не в команде национальной сборной. К нам были не такие строгие требования, — шоркает ногами.
В коляске загукала дочка.
— Кто-то проснулся, — притормаживаю и заглядываю внутрь.
Том приседает рядом, ласково улыбается, глядя на малышку, и игриво цокает языком.
Она смеётся.
— Офигеть! Первому встречному уже глазки строит! А нам только крики, — возмущаюсь.
— Просто девчонки меня любят. Да, Доротея? — подмигивает дочке. — Можно? — смотрит снизу, прося разрешения взять её на руки.
— Конечно, — разрешаю. — Не в курсе, что ты знаешь её имя. Мы нигде его не афишировали.
Том берёт Тею из коляски на руки.
— Мне отец сказал, — не отводит от неё глаз.
Протягивает ей палец, и девочка крепко хватается за него, при этом довольно улыбаясь.
— Не хочешь к нам второй няней? Смотрю, у тебя с ней отличный коннект.
— Боюсь, твой муж не будет рад моему присутствию рядом, — покачивает малышку на руках, чем приводит её в восторг.
— Не понимаю, почему он так на тебя сорвался…
— Не парься! Я ему никогда не нравился, — строит рожицу Тее.