Футарк. Третий атт
Шрифт:
— Шла в библиотеку. Мне не спится в чужих домах, вот я и хотела взять что-нибудь почитать, но свернула не туда.
— Пойдет, — решил я. — Гм… может, вы сами намекнете? Деликатно.
— Виктор, это ваш зять, а не мой, вы с ним и разговаривайте.
— Я знал, что вы не согласитесь, но не мог не попробовать, — тяжело вздохнул я. — Интересно, а почему Элиза решила, будто у меня в прошлом была какая-то трагедия?
— Может быть, вы упомянули о чем-то? Или ваши родственники сказали?
— Ни о чем подобном они не знают и знать не могут. Тетушка Мейбл,
— Значит, обычные девичьи выдумки. Идите же вниз, Виктор!
Завтрак прошел, как обычно, разве что Элиза была тише воды ниже травы.
Я же думал: как хорошо, что не нужно заботиться о рождественских подарках. Обычно-то я дарил деньги — Даллас с Луизой уж сами как-нибудь разберутся, что нужно им самим и детям, — но в этот раз не успел сделать перевод. Однако хлопотать даже не собирался: в наше время всё можно выписать по каталогу, и заветные коробки должны были прибыть не сегодня — завтра. Ну а для прочих всё было подготовлено заранее…
— Ночью кто-то ужасно шумел, — услышал я вдруг слова матушки, — просто ужасно, я думала, у меня начнется мигрень. Какой-то стук, грохот, завывания!
— Это, должно быть, призраки, мэм, — невозмутимо произнес Ларример, подливая ей чай. — Они всегда оживляются ближе к праздникам… Гм… простите за невольный каламбур.
— Какие еще призраки? — матушка гневно уставилась на него, потом на меня. Я сохранял олимпийское спокойствие.
— Обыкновенные, — подал голос Витольд, — они тут обитают. Но вы не беспокойтесь, они не могут навредить, потому что боятся кактусов!
В доказательство он продемонстрировал сеньора Кактуса. Не иначе, Хоггарт все-таки заглядывал к нему ночью, вот и…
Матушка посмотрела на Витольда, как на опасного сумасшедшего, Даллас же сказал:
— Я тоже видел ночью какую-то даму в белом. Виктор, мне не померещилось?
— В белом? Нет, таких здесь нет, — покачал я головой, сообразив, что видел он, скорее всего, Элизу в пеньюаре. — Разве что в гости кто-то заглянул.
— Вы что, всерьез обсуждаете… подобное? — возмутилась матушка. — Мало того, что Мейбл увлекалась этой ерундой, теперь ты, Виктор?
— С вашего позволения, у миссис Стивенсон никаких привидений не водилось, мэм, — почтительно сказал Ларример, — это мистер Кертис изволил безобразничать. А наши — самые что ни на есть настоящие.
— В конце концов, не мы одни их видели, — добавил я. — Несколько лет назад, на Рождество…
— О, я помню этот случай! — воскликнул Даллас. — О нем даже в газетах писали, но большинство сочли это за розыгрыш. А я слышал от коллег: ваш отец Уайт даже епископу писал, взывал о помощи, рассказывал о зловредных бесах, вошедших в церковь и напавших на прихожанку… Каковая прихожанка с тех пор сделалась примером христианского смирения и прекратила злословить — это уже не из его письма, слухи дошли. Так было дело?
— Именно так, — отозвался я. — Почти весь Блумтаун тому свидетели. Можете у тетушки Мейбл спросить или у Макса, они там были. Кстати, та прихожанка, миссис Ходжкин, пострадала отнюдь
— Да, она обвинила мистера Кина в колдовстве, — весомо добавил Ларример, — но раскаялась и встала на путь исправления.
Злословить миссис Ходжкин прекратила вынужденно: духи предков сперва вразумили ее, а затем… если честно, я не слишком хорошо разобрал, что именно с ней сделали, так они хохотали. Судя по всему — заставили лизнуть что-то металлическое, и кончик языка у несчастной совершенно онемел (хотя, возможно, это как раз было колдовство — доктор не нашел никаких видимых повреждений). Дара речи она не лишилась, но старалась помалкивать — слишком уж шепелявила. Блумтаунские кумушки мигом придумали, будто язык у нее раздвоился, как у змеи!
— Интересно вы тут живете! — с заметной завистью сказал Даллас. — У нас, право, скучища… Ну подумаешь, баньши бродит, она почти безобидная.
— Клуриконы еще попадаются, — сказал Дэниел. — И брауни. У старухи-соседки в амбаре живет.
— А в прошлом году в лесу видели Кальях Варе, — добавил Дерек.
— Это соседка за хворостом и ходила, а старый Фрейзер напился и принял ее за зимнюю ведьму, — заспорил Джеймс.
— Прекратите, очень вас прошу! — взмолилась матушка. — Даллас, я всякий раз поражаюсь: вы никогда не запрещаете детям говорить об этих суевериях!
— Зачем запрещать? — удивился он.
— В самом деле, — подала голос Луиза, — шотландский фольклор так богат и интересен…
— А если учесть, что это не фольклор, а самая что ни на есть обыденность, — подхватил Даллас и улыбнулся шире.
— Но вы же священник!
— Ну и что? — удивился он. — Как я могу отрицать существование этих существ, если не раз видел церковного грима?
— А кто это? — заинтересовался Витольд.
— О, это что-то вроде стража порядка в церкви, — пояснил Даллас, — он следит за людьми, которые там находятся, а еще за духами, обитающими на кладбище.
— Нам бы такой не помешал… — пробормотал я.
— У вас тут церковь сравнительно новая, вряд ли грим в ней имеется, — покачал он головой. — Та, в которой я служу… о, она совсем древняя. Грим ей под стать: он, бывает, выбрасывает на улицу тех, кто мешает вести службу, наказывает детей, которые устраивают игры и возню на хорах.
— Ага, нам однажды перепало, — вставил Дуглас.
— Ну а по ночам грим отпугивает гробокопателей, — закончил Даллас, — и тех, кто норовит обворовать церковь. Ну и вдобавок охраняет ее от нечисти.
— Надо же, какое полезное существо! — восхитилась Хуанита. — А как оно выглядит?
— Наш похож на громадного черного пса с горящими глазами.
— Страшного-престрашного! — радостно добавил Дерек и негромко зарычал. Лили взвизгнула, и оба радостно засмеялись.
— Надо как-нибудь выбраться к вам в гости, — задумчиво сказал я. — Но только если у вас там кэлпи не водятся.
— Ни разу не встречали, — покачал головой Даллас. — Что, доводилось сталкиваться?
— Да, всем телом, — проворчал я. — Но об этом за столом лучше не говорить.