Футуриф. Токсичная честность
Шрифт:
— Я не вчера родилась, сама вижу.
— Вот и хорошо! — тут Анита хлопнула подругу по плечу, — А чисто для секса он на вид годится. Так что приглашай его в «Логово Уленшпигеля», а дальше… Ну, ты поняла.
Данный ресторанчик не имел отношения к Тилю Уленшпигелю — фольклорному герою Нидерландов. Но, он имел явное сходство с логовом, поскольку размещался в бывшем противоатомном бомбоубежище, построенном в 1960-х, а через полвека проданном за ненадобностью в частные руки. Теперь бетонные коридоры и казармы были оклеены местами — спектрально-сверкающим
— Не тормози, Олаф! — весело посоветовала Елена и, схватив за руку бывшего летчика-миротворца, усадила его за столик, — Давай, рассказывай уже! Как ты?
— Уф… — отозвался он, слегка растерявшись, — …Даже не знаю, с чего начать.
— Если хочешь, начни с исчезнувшего обручального кольца, — предложила она, — ты не переодел его на левую руку, а снял совсем, так что напрашиваются версии…
Олаф Тюрборг нахмурился и проворчал.
— Правильно напрашиваются. Семья, дом, все это исчезло. Хочешь знать больше?
— Да, если ты хочешь рассказывать.
— Ладно, — он вздохнул, — ты помнишь: я думал, что вот, заработаю кучу денег, а потом вернусь, и буду жить дома, на все крупные покупки хватит, и с ипотечным кредитом рассчитаться тоже хватит, а работать я буду где-нибудь инструктором, либо сезонным пилотом аграрной авиации, так, не напрягаясь. Главное ведь, это дом, жена, дети…
— Олаф, не обижайся, но ты консервативный идеалист.
— Черт… — буркнул он, — …Ты мне это говорила еще в Уганде, а я думал: вот, нахальная девчонка, вчера только из школы, а уже пытается учить взрослого дядьку, как жить.
— Да, Олаф. Я действительно была нахальная девчонка, вчера только из школы. Но, это неважно в данном вопросе. Просто, у женщины, даже у маленькой, своя интуиция.
— Тогда, Елена, скажи мне сама, что произошло с моей семьей.
— Ничего, — ответила она, — с твоей семьей ничего не произошло, поскольку семьи у тебя просто не было. Ты надел кольцо на палец некой девчонке. Ты думал, что, выражаясь в терминах золотоискателей, застолбил ее на будущее. А затем, ты набрал кредитов, стал собственником домохозяйства, и полетел зарабатывать на возврат этих кредитов. Тебе казалось, что твоя жена, которая дома, это робот для ведения бытовой экономики.
— Нет, уж не так все-таки! — возразил датчанин.
Елена вздохнула, сказала несколько слов подошедшему официанту (она знала меню в «Логове Уленшпигеля» почти наизусть), и, еще раз вздохнув, ответила Олафу:
— Конечно, не совсем так. Ты раз в неделю сочинял жене письма, как ты ее любишь. В среднем на сто знаков, примерно как SMS…
— Но, — перебил Олаф, — она отвечала, что любит меня, и когда я приезжал в отпуск…
— …Три раза в год, — в свою очередь перебила Елена, — я помню, ты сам говорил. Твои военные отпуска были трижды в год по декаде. То, что с тобой произошло настолько типично, что в юридической практике есть сленговый термин «дело жены моряка». Я объясняю: умная практичная девушка выходит замуж за призрак, покупающий дом, и присылающий кучу денег. Раз в сто дней призрак материализуется, и хочет секса. Это забавно, ты не находишь? Вижу, ты не находишь. Ладно, идем дальше. Через пять лет призрак материализуется совсем, и тогда надо позвать экзорциста… Точнее, обычного адвоката по семейным делам, он скажет: «Абракадабра! Крибле, крабле, бумс, бля» — и призрак исчезнет, как
Олаф Тюрборг несильно, но резко хлопнул ладонью по столу.
— Нет! Мы обошлись без адвоката. Я слишком себя уважаю, чтобы влипать в судебные дрязги, и публично дискутировать, кто с кем и как. Так что — тихий развод с разделом имущества по взаимному согласию. Я вывез свое барахло, и поступил в гражданскую полярную авиацию, в компанию «Arctum SBA». Авиа-отряд, работающий за полярным кругом, всегда испытывает дефицит летного состава. Там хорошо платят, а заполярная обстановка помогает отвлечься от прошлого.
— Ясно, — Елена Оффенбах улыбнулась, — я не зря говорила: ты, Олаф — рыцарь неба.
— При чем тут рыцарь? — проворчал он.
— Это понятно: ты не стал претендовать на половину домохозяйства, которая бы точно досталась тебе по судебному решению. Ты все отдал даме сердца, и поскакал вдаль по дороге доблести, с высоко поднятым копьем, и пустыми карманами.
— Ты считаешь это смешным? — чуть агрессивно спросил бывший пилот-миротворец.
— Я, — сказала Елена, — считаю это прекрасным, но негодным для буржуазного брака.
— Знаешь, что… — он задумался, формулируя мысль… — …Я понял, что ты сказала, но я абсолютно не согласен. Нельзя переводить отношения между мужчиной и женщиной в плоскость денег и адвокатских уловок.
— Знаешь, Олаф, ты своей филиппикой как раз подтвердил то, что я сказала. Ладно, не принимай это слишком всерьез. Лучше расскажи: как ты там, в полярной авиации?
Тут, очень кстати, официант притащил жратву, и два высоких стакана флип-коктейля «Ядерная зима» (фирменного, тематического: противоатомное бомбоубежище все же). Рассказы о буднях и праздниках датской полярной авиации, летающей по всему северу Атлантики — до крошечного гренландского островка Кофе-Клуб, всего в 400 милях от Северного полюса. Не то, чтобы пилот Олаф Тюрборг был талантливым рассказчиком. Просто, он хорошо знал тему, и умел четко и быстро передать словами главные детали обстановки. При достаточной фантазии, слушатель мог, как наяву представить себе те жутковатые ВПП на морских платформах или на ледяных равнинах, которые служили точками привязки для экспедиций геологов или для вахтенных команд нефтяников…
…К моменту, когда ужин подошел к точке чая и десерта, Олаф вдруг сообразил, что в течение последнего часа говорит, практически только он, а Елена лишь выражает свое восхищение короткими репликами. Это показалось ему не совсем правильным.
— Слушай, что мы все обо мне? Ты тоже расскажи что-нибудь.
— Что, например? — спросила Елена.
— Елена, выбери сама, ладно?
— Ладно, — откликнулась она, — вот, снова я побывала в Уганде. Ты же знаешь, Энтеббе — хороший международный аэропорт. Оттуда есть удобные стыковки на индо-океанское направление. Так вот, мне захотелось задержаться в Уганде, и съездить в Роукунгири.
— Что, правда? — переспросил Олаф.
— Да, правда, — тут Елена мечтательно улыбнулась, — меня встречал лично генерал Кисе Кифефе. Ты помнишь: теневая армия Кифефе, от которой мы, как считалось, охраняли алмазный рудник Нтунгамо, легально разрабатываемый концессией «Zairian-De-Brice».
— Ты встречалась с Кисе Кифефе?
— Да, а что? Согласно пакту национального согласия, он теперь глава «Партии Тутси» в парламенте и, кстати, именно Кисе Кифефе контролирует рудник Нтунгамо.
Олаф Тюрборг вздохнул и пожал плечами.