G.O.G.R.
Шрифт:
– Упс… – Сидоров похолодел. Только сейчас он, наконец, сообразил, что совсем позабыл о способе Тесея, с помощью которого находил обратный путь Серёгин, и не привязал на входе нитку.
– Так как мы вылезем?! – почти, что визжал Брузиков, испытывая, наверное, некий мистический страх пред несуществующим Дракулой, который, по его мнению, тут обитает.
– А-а… эээ… – протянул Сидоров, не находя вразумительного ответа. – Пошли… вперёд?
– В какой перёд?! – погружался в панику Брузиков. – Надо назад идти-и!
– Вперёд! – отрубил Сидоров,
Сержант повернулся и пошёл вперёд, унося фонарь и заставив Брузикова тянуться за собой. И тут же натолкнулся на тройную развилку. Не определив, в какой ход ему следует направиться, Сидоров застопорился и задумался. Брузиков тоже застопорился и проканючил:
– Я же говорил, назад, а ты: «Вперёд, вперёд»!
Едва Сидоров прекратил движение, как в него снова вцепился страшный наблюдающий взгляд, и сверлил, сверлил его беззащитную спину своими невидимыми и страшными глазами…
– Пошли назад, – сдался Сидоров, холодея и потея холодным потом под этим жутким взглядом, наверное, какого-нибудь недоброго призрака и монстра.
– Наконец-то, допетрил! – фыркнул Брузиков, празднуя маленькую победу.
Сидоров нехотя поплёлся назад. Сержант всё ускорял шаг – его буквально, подгонял в шею взгляд «адского исчадья», которое всё следило и следило за ним, как за добычей. У Брузикова в третий раз появился осиновый кол, и он крался на цыпочках, держа своё деревянное оружие наизготовку, как кинжал. А Сидорова так и подмывало достать пистолет, но он не делал этого, боясь испугаться тени, или глаз, и ненароком застрелить Брузикова.
Они всё петляли и петляли по зловещему «лабиринту Минотавра», и никак не могли отыскать выход. Сидоров не помнил, куда именно он заворачивал, гонясь за этим «добрым Шубиным» в болотной кацавейке, и поэтому сейчас сворачивал наугад, полагаясь лишь на свою интуицию. Но, похоже, до Вольфа Мессинга ему было далековато: кажется, Сидоров уже несколько раз свернул не туда и заблудился. Брузиков послушно плёлся за скверным поводырём Сидоровым, надеясь на то, что «мент» обязательно выведет его к вожделенному выходу. И тут чуткое ухо Сидорова уловило в темноте подземного коридора некий шум. Сержант остановился сам и шёпотом скомандовал Брузикову:
– Стой! – чтобы тот случайно не натолкнулся на него и не пронзил своим средневековым колом, как того вампира.
– Что? – осведомился Брузиков с явным испугом.
– Там кто-то есть, – пояснил Сидоров, вслушиваясь в могильную тишину и всматриваясь в непробиваемую кромешную темноту.
– Дракула… – пискнул Брузиков и замахнулся колом. – Я прикончу его! – тут же расхрабрился он, словно настоящий Ван-Хельсинг и даже выдвинулся вперёд, пихнув Сидорова.
– Нет! – Сидорову пришлось снова скрутить друга и освободить его от кола.
– Руку вывернул! – захныкал Брузиков, вырываясь из самбистского захвата Сидорова.
– Цыц! – отрезал Сидоров, отбросив кол и выпустив Брузикова. – Это не Дракула… это кто-то рыдает, будто бы на помощь зовёт…
В тёмной глубине подземелья
– Помогите-е!..
Сидоров молча двинулся туда, откуда неслись эти отчаянные мольбы. Чем больше он приближался, тем отчётливее слышался жалобный зов о помощи, кто-то звал, желая, чтобы его спасли.
– Слушай, Санчес, – пробормотал вдруг Брузиков «в хвосте» у Сидорова. – Это же голос Бежиха… Неужели он жив?
– Выходит, что жив, – ответил Сидоров, освещая пещеру перед собой, желая поскорее увидеть этого самого Бежиха своими глазами.
Бежих был уже близко, казалось, что он хнычет тут, у самого уха.
– Мы идём к вам, не сходите с места! – крикнул в пустоту Сидоров, и его голос тот час же разнесло зловещее пещерное эхо. – Не бойтесь, я вас выведу, я из милиции!
Голос во тьме что-то простонал, но Сидоров пока не различил слов. Он двинулся дальше, приближаясь к заблудившемуся Бежиху, но тут Брузиков ощутимо схватил его за плечо и заставил остановиться.
– А? – удивился Сидоров.
– Не ходи туда… – почему-то взмолился «Ван-Хельсинг» и наставил на Сидорова умоляющие глаза под «бровками домиком».
– Это ещё почему? – скептично удивился Сидоров.
– Санчес, я понял… – Брузиков опять перешёл на свой любимый таинственный шёпот. – Когда вампир съедает человека и чувствует, что рядом есть другие люди, он может прикинуться съеденным и начинает призывать других людей его голосом, сечёшь?
– Хватит травить баланду! – разозлился Сидоров. – Нету вампиров! – он попытался сказать эту фразу таким же уверенным голосом, как говорил Серёгин.
– Можно я всё-таки первым пойду? – попросился Брузиков, пытаясь протиснуться между Сидоровым и влажной земляной стеной пещеры.
– Нельзя! – не позволил Сидоров, заметив, что Брузиков вынимает из-за пазухи очередной кол. Обезоружив «Ван-Хельсинга», сержант отпихнул его обратно, в арьергард. – Ещё не хватало, чтобы ты порезал кого-нибудь!
– Но, он вампир! – воскликнул Брузиков, разыскивая в потёмках свой утраченный кол – наверное, это был последний.
– Тебе лечиться надо, Миха, – серьёзно заметил Сидоров, носком ботинка отшвырнув кол Брузикова подальше в темноту. – Ты, кажется, прочно встрял в свой вампиризм – так и до шизоида не далеко!
– Сам ты шизоид! – огрызнулся Брузиков. – Я о вампирах знаю куда больше тебя!
– Я тоже знаю! Их не бывает! – отпарировал Сидоров, не пуская Брузикова вперёд.
И тут на полу коридора нашёлся Бежих. Он сидел, опершись спиной на стенку, и ныл, как зубная боль какие-то невнятные фразы. Сидоров осветил его фонариком, и он закрыл ладонью свои глаза. Сидоров, вообще, не был уверен в том, что нашёлся именно Бежих – ведь он его раньше никогда не видел. Но сержант понял, что обнаруженный ими с Брузиковым человек – это не тот беглец в болотном плаще. Найденный был завёрнут в некий полушубок, на голове у него была нахлобучена лохматая ушанка с ушами, завязанными под подбородком.