G.O.G.R.
Шрифт:
– Чего тебе, Батон? – подозрительно осведомился Чубук, косясь на гостя недобрым глазом, и Батон услышал удушливый запах перегара не «во сне, а наяву».
– Выпить принёс, Чубучок, – улыбнулся Батом и вытащил из жёлтого фирменного пакета бутылку «Немирофф – Премиум». – Дельце одно есть.
При виде водки Чубук оживился, превратился в дружелюбного весельчака и посторонился, пропуская Батона в свои пропахшие сигаретным дымом и таранкой «хоромы». С некоторых пор Чубук остался «один, совсем один» – жена и приёмный сын бросили его и его подобие жилища, и переехали в Авдеевку. У Чубука теперь постоянно торчали гости-собутыльники: бомжи, пьющие соседи и случайные знакомые – тоже пьющие.
Чубук провёл Батона по узенькому, замусоренному коридорчику с серыми ободранными стенками в
– Ооо! – заревел Сигизмунд.
– Ы-ы-ы! – заблеял Костяныч.
Батон поставил бутылку на загаженный стол и любезно предложил:
– Раздавим? – а потом по очереди выложил обе пачки крабовых палочек и тортик.
Из неизвестного пространства возник Чубук и галантно подвинул Батону четвёртый табурет. Батон осторожно уселся на краешек, боясь замарать брюки, и принялся распечатывать свой «Немирофф – Премиум». Сквозь сквозную дыру в щербатой крыше тоскливо глядело низкое серое зимнее небо, и влетал кусачий и противный ветерок, принося снежную крупку.
– А ты же завязал, Батоша? – просипел Сигизмунд, жадно «облизывая» взглядом бутылку недешёвой водки, нетерпеливо ёрзая на табурете, бычкуя одну сигаретку за другой.
– Дельце есть, – загадочно протянул Батон и вынул пробку. – Квартирки в элитном доме. Проспект Ильича, 29-в. Как почистите – так на целую сотню бутылок хватит, и на закуску останется! Нам повезло – сегодня ночью на четвёртом этаже все квартирки пустые стоят… хи-хи!
– Э, дык там – замочище – во! – пробухтел Чубук, глотая слюнки, когда водка потекла в стакан.
Батон достал из кармана электронный чип-ключ с брелоком из пачки чая «Ахмад». Он стащил его у той «винтажной» дамы с ароматом нафталина, которая впустила его в подъезд Зайцева.
– Замочище ты вот этим открой, – благодетельно пропел Батон и положил ключ на стол, присоединив его к стакану Чубука.
Чубук схватил чёрными от грязюки пальцами неожиданный «подарок» и приблизил его к одичавшим глазам, словно бы видел такой впервые. Сигизмунд и Костяныч тем временем уплетали тортик, отрывая от него куски, прямо так, руками, и запивая водкой.
– Э, а мне?! – обиженно взревел Чубук, выкинув бесценный чип-ключ под табурет.
– Перебьёшься, куздырь! – хохотнул небритый Сигизмунд, отправив в свой огромный рот большущий кусок бисквита, да с розочками!
– Грызняк распушу, крокодитель!!! – вспищал озлобленным фальцетом Чубук, вскакивая с табурета. – Печень сожру!!
Он вступил в битву за тортик, накинувшись на Сигизмунда, словно лев на кабана. Схватив свой табурет двумя руками, тщедушный Чубук замахнулся из-за головы, нацелившись огреть им Сигизмунда по квадратной башке. Сигизмунд уронил на пол следующий кусок торта и тоже вскочил, собравшись залепить дружку по черепу. Тут же к Чубуку подбежал на ногах-ходулях Костяныч, перехватил табурет в полёте и начал отнимать.
Трезвый Батон просто подобрал с пола чип-ключ и принялся спокойно ждать, пока закончится «третья мировая» и «страны-агрессоры» рассядутся по своим местам. Наконец, они утихли. Костяныч просто отобрал у Чубука табурет и выкинул его на улицу, выбив единственное застеклённое окно. Сигизмунд «простил» жадного до еды дружка и теперь отрешённо запихивал в ненасытное чрево крабовые палочки – по четыре штуки сразу. Присмиревший при виде водки Чубук кротко присел на пол со стаканом в руке и больше ни с кем не дрался:
Над городом висела густая мгла безлунной ночи. Погода снова подкинула оттепель, снег уже почти весь растаял, оставив на городских дорогах мокрый чёрный асфальт. Свет уличных фонарей боролся с плотным сырым туманом, чёрные влажные деревья слабо шевелили безлистыми ветками, поддаваясь несильному ветерку.
Заслуженный и давно уже не блестящий жёлтенький «Запорожец» свернул с проспекта Ильича во двор высотного дома номер двадцать девять и пристроился там, в темноте, за элитными гаражами, куда не доставал свет фонарей. Четыре призрачные тени бесшумно выплыли из салона неновой машины и направились к подъезду двадцать девятого дома. Около подъезда одна тень отделилась от общей массы и застопорилась около высокого крыльца. Три остальные стали расхлябанно подниматься по ступенькам, выдыхая в атмосферу облака перегара. Устранив дверь с помощью чип-ключа, они попали в подъезд и понесли на четвёртый этаж «проворотник».
Тенью, которая осталась «на шухере», был «агент» Батон «фон Хтирлиц». Едва его дружки скрылись в подъезде, он испустил смешок и потянулся обратно к гаражам. Спрятавшись за нужный ему гараж номер три, «суперкрот» начал ждать. Он же не сказал дружкам ни слова про сигнализацию МВД, которую здесь имела каждая квартира. И про то, что все квартиры будут пусты – Батон тоже наврал, чтобы отвлечь охранников от гаражей.
Реакция не заставила ждать: едва «проворотник» был всунут в замочную скважину первой двери, сработала сигнализация. Батон видел, как из-за угла дома вырвалась, гремя сиреной, машина охраны МВД и шумно затормозила у подъезда. Её дверцы распахнулись, из салона выскочили люди, взбежали по ступенькам и ворвались в подъезд.
Всё, настал «час агента». Пока охранники будут возиться с его пропойцами-дружками, «Хтирлиц» выполнит задание «Алекса». Батон осторожно вылез из-за угла и принялся ковырять отмычкой замок роллета в третьем гараже. Замок поддался быстро, и роллет приподнялся. Сигнализация не успела и пикнуть, как ловкие кусачки Батона «перегрызли» нужный проводок. Всё, «шпион» попал на объект. Прикрыв роллет так, чтобы снаружи никто не заметил, что он открыт, Батон прижал его каким-то ведёрком и включил фонарик. Быстрый луч запрыгал по стенкам, выхватывая из темноты то блестящее крыло новенького «Опеля», то металлический стул, то полки, на которых покоились какие-то запчасти, то… Вот, кажется, здесь, нашёл! В углу просторного гаража спала вечным сном та закопчённая груда металлолома, которая осталась от «Лэнд Ровера» Ярослава Семенова. Батон приблизился к этим мёртвым и бренным останкам, обошёл их кругом, выискивая, что бы он мог отсюда прихватить. Ах да, кажется, нашёл! «Суперкрот» втиснулся в сплющенную чудовищным ударом грузовика кабину и острейшим перочинным ножичком аккуратненько срезал полуобуглившуюся обивку с водительского кресла. Всё, задание выполнено, пора уходить. Батон выпихнулся из кабины и собрался покинуть «могилу» внедорожника Семёнова. Как вдруг заметил, что под днищем безжизненных останков дорогого автомобиля валяется что-то белое. Кажется, бумага. Батон присел на корточки и схватил находку свободной от фонарика левой рукой. Джек-пот! «Суперагент Хтирлиц» обнаружил договор купли-продажи сгоревшего джипа, заключённый между Зайцевым и директором автосвалки! Зайцев поступил крайне неосмотрительно: он не спрятал договор, а бросил тут же, в гараже под машиной. Наверное, Зайцев считал, что его гараж неприступен, как Брестская крепость. Как же, однако, он ошибся! Договор тоже надо прихватить! Запихав бумагу в карман коричневой куртки, Батон погасил фонарик, выбрался из гаража на улицу, замкнул роллет и нырнул за угол, в темноту, где прятался механический пособник дружков-домушников – «Запорожец». Всех троих дружков уже успели обезвредить – подоспевшие вовремя охранники из МВД выводили их, скрученных и побитых. Батон не стал задерживаться. Забившись за руль «Запорожца», он ретировался с места преступления. «Суперкрот» Батон «фон Хтирлиц» потратил на вскрытие гаража ровно семнадцать секунд. Семнадцать секунд он находился внутри и собирал данные, и за семнадцать секунд с проспекта Ильича доехал до Калининского рынка.