G.O.G.R.
Шрифт:
– Стоять, попрыгунчики! – вдруг взвизгнуло откуда-то спереди, а потом – свет заступила сухонькая фигурка щуплого бандита.
– Серёгин, вперёд! – заревел Недобежкин, собравшись залепить ему оплеуху, скрутить и уткнуть носом в земляной пол.
Пётр Иванович понял, что это команда, прыгнул вперёд, но тут чья-то тяжеленная рука залепила оплеуху ему самому, и Серёгин обрушился на сырую землю пола. Теряя сознание от крепкого удара, он заметил, как рядышком валится и Недобежкин…
– Ну что, Гопников, схватил? – осведомился бесстрастный голос андроида, и из темноты не спеша выдвинулась высокая фигура Генриха Артеррана.
–
– Не оставлять свидетелей! – ответил из мглы густой голос бывшего охранника погибшего Рыжова, которого звали Марат.
– Верно, – кивнул Гопников. – Волоките их и едем!
– Стоп! – холодно оборвал его Генрих Артерран, наблюдая за тем, как громилы Марат и Олег отволакивают за ноги оглушённых Серёгина и Недобежкина. – Еду Я. А ты и твои питеки тащатся пешком.
– Нет, Гейнц, – попытался отрезать Гопников. – Я руковожу операцией, а ты – только мой помощник. И если я захочу – тащиться пешком будешь ТЫ!
– Вся техника здесь моя, – отпарировал Генрих Артерран выпад Гопникова. – Так что, всё-таки, еду я! Вопросы есть?
Генрих Артерран обладал настолько стальным взглядом и настолько ледяным голосом, что никто просто не решился ему возразить.
– Вопросов нет! – заключил он, состроив кривую усмешку злодея, и зашагал туда, где стоял его «панцер-хетцер».
====== Глава 76. Досадная неприятность. ======
Синицын жил в посёлке Калинкино, в «конспиративной» лачужке Ежонкова. Ежонков переселил его туда по своей инициативе, решив, то в «помеченной» «бандой Тени» квартире Сидорова Синицына снова могут украсть и зомбировать. Так же «суперагент» Ежонков снабдил Синицына новеньким «не засвеченным» мобильным телефоном и «условно настоящим» паспортом на имя некоего Максима Егоренкова. Сейчас Синицын занимался тем, что сидел в этой лачужке и смотрел по неновому телевизору «Электрон» передачу «Что? Где? Когда?». Новенький мобильный телефон подал свой полифонический голос в тот момент, когда передачу прервали на рекламу и нарисованные овощи запели примитивную песенку про «Бондюэль».
– Алё? – осведомился Синицын, заведомо зная, что позвонит Ежонков.
– Срочно ноги в руки в Калининский! – приказным тоном маршала Жукова заревел Ежонков, породив в левом ухе Синицына металлический неприятный звон. – Не спрашивай! Просто едь!
– Ага, – глуповато выдохнул Синицын, жалея, что так и не узнает, что ответят знатоки на заковыристый вопрос телезрителя по фамилии Валенок.
Синицын собрался по принципу «одеться – только подпоясаться» и вышел во двор, где поджидала его выделенная Ежонковым «Волга». Машина, конечно, не сверхновая, но ездит! Синицын устроился за рулём и минут через пятнадцать уже въезжал во двор Калининского РОВД.
– Так, говори, куда Недобежкин и Серёгин ходили в последний раз! – налетел на Синицына Ежонков, как только он переступил порог пожарного выхода.
– Аэээ, – Синицын начал припоминать и, припоминая, застопорился в дверях, мешая Смирнянскому закрыть их.
– Проходи! – не выдержал Смирнянский и втолкнул задумавшегося Синицына в мрачноватый коридор с серо-белыми, словно в поликлинике, стенами.
– Вспомнил! – Синицына осенило как раз в тот счастливый момент, когда Смирнянский ощутимо пихнул его в левый бок.
–
– Дай ему сказать! – одёрнул Ежонкова Смирнянский, закрывая каждый из двух замков на двери пожарного выхода на два оборота.
– Ну? – по инерции выплюнул Ежонков и замолк.
– Они пошли фальшивомонетчика пушить, – сказал Синицын, двигаясь по коридору вперёд, к лестнице, что вела наверх.
– Стой! – остановил его Смирнянский. – Дальше не нужно. – Сейчас поедем к твоему фальшивомонетчику! Давай, веди!
Синицын пожал плечами, не понимая до конца, к чему такая спешка, но всё же развернулся и пошёл назад. Прямо над его головой находился следственный изолятор, где прозябал сошедший с ума Кораблинский. Да, даже отсюда слышно, как он гундосит дурацкую песенку: «Хлопай ресницами и взлетай…», спрыгивает с нар на пол, бьёт о стенку миской… Стоп, миска же пластмассовая! А в камере несчастного Грибка раздавался какой-то жуткий железный грохот!
– Наверх! – выдохнул Смирнянский, напуганный этим чудовищным грохотом. – Это у Грибка бухают!
Смирнянский сорвался с места, словно бы его кто-то обжёг и во всю свою прыть понёсся к лестнице, пару раз едва не упал на ступеньках. Синицын тоже рванул наверх, а последним как всегда пополз «суперагент» Ежонков.
В изоляторе царил хаос. Новое пластиковое окно было высажено вместе с решёткой и частью стены. На полу в конце коридора валялся без признаков жизни потрёпанный Белкин. Дверь камеры Грибка оказалась грубо вынесена и покоилась помятая около недвижимого Белкина. Все, кто был сейчас на работе, сбегались на ужасающий гвалт и собирались в шумную толпу.
– Чёрт! – Смирнянский застрял на месте, потому что из камеры Грибка показалось оскаленное, перекошенное нечеловечьей злобой лицо их давнего знакомца Ярослава Семёнова. Семёнов тащил за шиворот вырывающегося, орущего Грибка.
– Стой! – Смирнянский выхватил пистолет и выстрелил, целясь в этого монстра, что уже не являлся человеком, потому что был изменён «ГОГРом» до состояния мутанта.
– Нет! – Синицын попытался ему помешать, но было поздно – пули летели прямо в Семёнова. Но попали в стенку – Семёнов нырнул в сторону до того проворно, что его движение не заметил человеческий глаз, и пропустил все смертоносные пули справа от себя. Грибок был отброшен в сторону и барахтался теперь у остатков разбитого окна и кусков выбитой стены.
– Вперёд! – Смирнянский действовал решительно. Спрятав бесполезный против монстра пистолет, он ринулся вперёд и напрыгнул на Семёнова сзади, пытаясь скрутить ему руки. Синицын тоже вцепился в незваного гостя, однако тот оказался настолько силён, что расшвырял обоих в стороны одним движением не особо мускулистых плеч! Освободившись от помех, Семёнов вновь впился в Грибка. Но Грибок не пожелал за ним идти. У него внезапно появилась некая мощная сила. Кораблинский вырвался из цепких рук и залепил агрессору неожиданно мощную оплеуху. Семёнов отлетел к дальней стене, отколов кусок штукатурки, но тут же вскочил, и снова бросился в бой. Он попытался стукнуть Грибка ногой, однако тот проявил внеземную прыть уфонавта, мгновенно отпрянул назад и схватил Семёнова за ногу и швырнул на пол. Семёнов шлёпнулся, но снова вспрыгнул на ноги и навернул Грибка кулачищем, заставив обрушиться в груду кирпичных осколков, что были выбиты из расквашенной стены.