G.O.G.R.
Шрифт:
Мокрый Никанор Семёнов дрожал в своей серой робе и наблюдал за тем, как Генрих Артерран суетливо записывает что-то в блокнот, потом подбегает к нему, вытаращивает глазки и убегает куда-то за тяжёлую железную дверищу. Да, кажется, этот «рыбный» эксперимент произвёл фурор и как следует, всколыхнул местную зелёную рутину. Вон, как Артерран забегал, и, видимо, неспроста…
Никанор Семёнов просидел в этой клетке до самого сорок третьего года – до тех пор, пока Донбасс не освободили от фашистов. Генрих Артерран поспешно покинул лабораторию, а Никанора Семёнова приказал расстрелять. Ночью его вывели из подземелья в поле. Вокруг было тихо и тепло, в чистом и безоблачном небе висела огромная яркая луна. Медленно
– Хальт! – приказал Никанору Семёнову один из двух мрачных солдат, а второй – схватил за плечи и остановил.
– Да, хальт, хальт, – кивнул Семёнов и застопорил ход. – Давай, пуляй, образина окаянная. Хоть видеть тебя не буду, волчий хвост!
– Книен! – заорал первый скрипучим голосом и попытался насильно поставить Никанора Семёнова на колени.
Никанор Семёнов почувствовал непонятный прилив странных сил, когда этот мерзавец схватил его за плечо своими корявыми пальцами. Он молниеносно повернулся, вцепился в эту фашистскую руку, заломил её за фашистскую спину, а потом – с силой опрокинул врага в ближайшую яму. Тот скатился на дно и затих. Второй фашист выхватил свой «Вальтер» и с грохотом выстрелил, но Никанор Семёнов по непонятному наитию присел, пропустив пулю над своей головой. А потом – быстро прыгнул вперёд, залепил фашисту кулаком под дыхало, поймал на лету выпавший у него из рук пистолет и тут же пристрелил его. Фашист булькнул и умер на месте, а Никанор Семёнов, засунув пистолет за плохонький пояс продырявленной робы, побежал босиком, куда глядели глаза.
Потом он прибился к Красной армии, шёл до Берлина и так далее, а после войны – попал в КГБ…
====== Глава 112. Росси возвращается в ГОГР. ======
Чёрный лимузин без номеров притормозил у монолитного бетонного забора, за которым виднелось высотное здание, обшитое тонированным тёмно-серым стеклом. У высоких металлических ворот стояли два неподвижных вооружённых охранника в чёрных комбинезонах и масках. Едва лимузин заглушил мотор, один из них вскинул автомат, а второй – быстро и бесшумно скользнул к дверце водителя. Водитель лимузина опустил стекло и показал охраннику плотную, глянцевитую бумагу, покрытую разноцветными печатями и кудрявыми подписями. Охранник взял, прочитал печатный текст и вернул бумагу назад, водителю.
– Проезжайте, – сказал он и сделал товарищу знак опустить оружие.
Тот послушался, повесил автомат на плечо и сказал пару слов в микрофон, что был прикреплён к его воротнику. Железные ворота бесшумно разошлись в стороны, освободив широкий проезд. Лимузин тронулся с места и проехал за ворота, обдав обоих охранников облаками выхлопов и пылью из-под колёс.
Вывеска на высотном здании гласила:
«The General Office of the Genetic Research».
А вокруг ничего не было – лишь бескрайние прерии, в которых водятся тощие койоты. Да, это здание ГОГРа, тут уж ничего не попишешь, и к этому зданию на лимузине подъехал Росси. Водитель заглушил мотор, поспешно выбрался из кабины и распахнул заднюю дверцу. Высокий и широкоплечий, но хромой и седой, как лунь, Росси вылез из лимузина, помогая себе тростью, и встал на ровную асфальтовую дорожку, что вела прямо туда, к зданию ГОГРа. Водитель вернулся в кабину: идти вслед за Росси, внутрь здания, не входило в
Поднявшись по ступеням, Росси оказался у прозрачной двустворчатой двери. Дверь только с виду была стеклянная и хлипкая, но Росси знал, что стекло пуленепробиваемое и, стоит чужаку хоть дотронуться до неё – из козырька над дверью высунется пушка, и бедолага будет уже мёртв. Опасаясь разделить участь бедолаги, Росси не стал приближаться к двери, а взял немного вправо и оказался около сканера, что был вделан прямо в стену. Он положил на сканер ладонь – такая система служила ключом. Считав рисунок ладони Росси, сканер тихонько пикнул, обрабатывая данные. Предложенная ладонь оказалась в памяти компьютера – и прозрачные створки двери послушно разъехались в стороны.
В просторном и светлом фойе, потолок которого уходил ввысь четырёхгранной пирамидой, Росси уже ждали. Из-за разлапистой пальмы, что росла здесь в керамической кадке, вышел человек в чёрном костюме и быстро зашагал по бежевой кафельной плитке в сторону вошедшего Росси.
– Вам не следовало сюда приезжать, – взволнованно зачастил этот человек, пристроившись справа от Росси и заискивающе заглядывая в его глаза. – Вы же знаете, если вас тут увидят, то…
– Хватит причитать, Сэнди! – отрубил Росси, уничтожив собеседника суровейшим взглядом инквизитора. – Я доверил вам продолжать свой проект, и теперь требую от вас результатов!
– Ну, понимаете, – замялся Сэнди, перебирая пальцами пуговицы своего пиджака. – Я ведь в совете директоров, и не могу в открытую посещать лабораторию… Я и так рискую головой… Войти сюда может кто угодно, это же всё-таки, фойе…
– Тогда идёмте отсюда! – громыхнул Росси и его крик грозным эхом полетел вверх – туда, где пирамидально сходились четыре стеклянных стены.
– Да, да, конечно, господин Росси, – дрожащим голоском согласился Сэнди. – Пройдёмте ко мне в кабинет… Там никто не увидит, никто не услышит…
Сэнди засеменил к дальней стене, к блестящим металлическим дверям скоростных лифтов, что выстроились в длинный ряд до самого большого окна.
– Меня окружают малодушные трусы, – раздражённо процедил Росси сквозь зубы, наблюдая за тем, как встрёпанный Сэнди суетливо тыкает во все кнопки, вызывая сразу все лифты.
– Большая загруженность, – проблеял Сэнди, объясняя свои хаотичные действия. – Долго ждать…
– Сегодня воскресенье! – сурово напомнил Росси. – Вы сами говорили мне, что по воскресеньям тут почти никого не бывает!
– Ах, да, я и забыл… – пискнул Сэнди, и тут же перед его носом гостеприимно распахнулись створки лифта.
– Ой, прошу вас, господин Росси, – подхалимски пропел Сэнди, благодаря судьбу за то, ниспослала ему этот лифт, и показал рукой в кабину, словно какой-то лифтёр.
– Спасибо, – буркнул Росси.
У Сэнди был небольшой кабинетик на одном из верхних этажей. Никакой роскоши – обстановка в стиле минимализм, чёрно-белая гамма отделки, невидимые точечные светильники, а на столе возле компьютера торчит нелепая оранжевая вазочка с пыльными пластмассовыми ромашками. Росси брезгливо покосился на эту аляповатую вазочку и презрительно бросил Сэнди:
– Раньше у вас был другой кабинет, побольше и получше. В чём дело?
– Эээээ, видите ли, господин Росси, – начал Сэнди, переминаясь с ноги на ногу. – В моём кабинете меняют полы… Я тут временно сижу…
– Понятно, – отрезал Росси, давая понять, что полы в кабинете Сэнди интересуют его меньше всего. – Перейдём к делу.
– Присаживайтесь, – Сэнди вдруг вспомнил, что его необычный гость стоит на больных ногах, а то время, как четыре удобных кожаных кресла для посетителей непростительно пустуют.