G.O.G.R.
Шрифт:
– Извините, – пробормотала она, сгребая в кучу бумаги на своём столе. – Тут у нас не было денег на ремонт. Мы три года не чинили крыши. Все жалуются, вот... В каком доме? – с крыш Лилия Васильевна переключилась на дворника.
– Университетская, двадцать два, – повторил Сидоров, садясь на стул для посетителей.
– А, Сабина Леопольдовна, – сказала Лилия Васильевна. – Она уволилась... Она не хотела убирать в подвале. Говорила, что там – «нечисть какая-то кублится, да мазурики» – я не знаю, что она имела в виду, я вам её слова пересказываю.
– А где она живёт? – поинтересовался Сидоров.
– Жила, – вздохнула Лилия
Сидоров взял у Лилии Васильевны адрес Сабины Леопольдовны и, попрощавшись, ушёл.
Сержант не сразу нашёл жилище Сабины Леопольдовны. Она жила в двухэтажном доме на улице Звягильского, там, в глубине, ближе к шахте имени Кона. «Далековато она на работу ездила!» – подумал Сидоров, зайдя в подъезд. Её квартира была на втором этаже. Сержант позвонил. Дверь оказалась тоненькая. Внезапно раздавшаяся противная басовитая трель чуть ошарашила сержанта.
– О, пожалуйста! – на пороге появился бородатый и лысый гражданин в синих шароварах и в вязаном красном свитере. – Милиция?
– А как вы узнали? – удивился Сидоров.
– А как же? – прогудел гражданин. – Баба пропала, тут вы заявляетесь... Можно уже труп забирать?
– Нет... – глупо изрёк сержант.
– Ещё не вскрыли? – осведомился гражданин.
– Не в этом смысле, – выдавил Сидоров, морщась от запаха перегара, которым «благоухал» этот гражданин.
– Опознать надо? – какой-то кровавый он, однако...
– Да нет, же! – рассердился Сидоров. – Мы её и не нашли даже...
– Вы думаете, я убил?! – вскричал вдруг гражданин, тряся бородой. – Врёте, врёте!
«Пьянь!» – со злостью подумал Сидоров.
Сержанту так и не удалось поговорить с мужем Сабины Леопольдовны. Он продолжал истерично кричать, креститься, даже на коленях ползал...
====== Глава 48. Письмо. ======
Вернувшись в райотдел, сержант застал Петра Ивановича в отличном настроении. Оказалось, Серёгину удалось получить разрешение возобновить расследование дела Лукашевича.
– Это развязывает нам руки, – весело говорил Пётр Иванович. – Мы даже можем Зайцева привлечь за то, что он невиновного схватил. Скверная погодка, да?
– Ага, – вздохнул Сержант, дрожа в джинсовой куртке.
– Обогреватель придётся принести, – сказал Пётр Иванович. – А то закоцубнем. Чего ты такой скучный?
Сидоров рассказал про свой «поход» к Сабине Леопольдовне и про её пьяного муженька.
– Это хорошо, что ты выяснил, где она живёт, – одобрительно кивнул Серёгин. – Мы к ней обязательно сходим...
Придя домой, Сидоров заглянул в почтовый ящик. Вынул рекламную газетку и повесил её на нижнюю ступеньку лестнички на чердак. На лестничке уже набралось штук пять-шесть таких газеток: почти все в доме вешали подобную корреспонденцию на её нижнюю ступеньку. Сержант хотел, было, уйти, но тут увидел, что в ящике лежит ещё что-то. Вытащил – письмо. Разглядывать конверт в полутёмном подъезде Сидоров не стал, а пошёл домой. В прихожей, даже не сняв ботинки, сержант достал из кармана загадочное письмо. Повертел в руках. Адрес получателя был накарябан кое-как, словно левой рукой писали. А на месте обратного адреса красовалась совершенно нечитаемая «кардиограмма» а-ля терапевт. «Кто бы это мог быть?» – удивился Сидоров и разорвал
====== Глава 49. Щелкунчик. ======
Не смотря ни на что, без пяти десять Сидоров пришёл в указанный в письме бар. Кроме него там было всего два человека: толстяк – грузин, увлечённо жующий жареную картошку, и серый, тихий алкоголик за дальним столиком в углу.
Сидоров снял куртку – он сегодня тёплую надел, потому что на улице оказалось всего три градуса тепла. Сержант даже шапку не забыл: ему не хотелось снова заработать отит...
Повесив куртку на специальную вешалку – рядом с пальто грузина и тулупчиком алкашика – сержант выбрал себе наиболее чистый столик. Тогда и пришёл субъект, который писал ему письмо. Он сразу узнал Сидорова и подсел к нему.
– Ну, привет, – поздоровался сержант.
– Меня зовут Щелкунчик, – представился субъект, не здороваясь.
Тут же к ним подлетел проворный официант и подал меню в папках из коричневого дерматина. Сидоров изучил ассортимент и сказал:
– Бутылочку лимонада.
Щелкунчик долго выбирал, а потом изрёк:
– Шницель с макаронами.
Официант записал всё в блокнотик и скрылся.
– Не видать покоя, понял? – вдруг произнёс Щелкунчик.
– В смысле? – удивился Сидоров.
– А в том и смысл! – цокнул языком Щелкунчик. – Не будет покоя ни вам, ни нам! «Динозавры» с «Королями» схлестнулись! Их Чеснок лбами столкнул. И не успокоятся теперь, пока друг дружку не поотстреливают!
– Во, дела!.. – выдавил Сидоров и сел на стул. – И что же теперь?
– Война, – лаконично сообщил Щелкунчик. – Стрельба, взрывы, трупы… Но вы можете помешать! Скажи своему Серёгину, пускай Сумчатого берёт.
– А почему не Чеснока? – спросил Сидоров.
– Я сказал, Сумчатого, значит – Сумчатого! – рассердился Щелкунчик. – Вот и компромат тебе на него готовый! – он полез в карман замусоленного пиджачка и достал что-то, завёрнутое в тряпку.
Сидоров уставился на предмет.
– Прячь скорее, не глазей! – прошипел сквозь зубы Щелкунчик.
Сержант быстренько сунул «подарок» во внутренний карман пиджака.
Официант довольно быстро справился. Принёс на подносе лимонад и стакан для Сидорова и шницель с макаронами для Щелкунчика. Поставив всё это на столик, официант исчез.
Грузин за соседним столиком покосился на них. Щелкунчик жестом показал ему: «подойди». Грузин повертел крупной лохматой головой, оглядываясь. Потом неуклюже встал, пробежал потрясая телесами, и плюхнулся к ним за столик на свободный стул.