Г.Р.О.М. 2
Шрифт:
— Оп-па, — Костя одобрительно поднял палец вверх.
— Техника хорошая, — Валера кивнул. — Кто учил?
Чуть не сказал, что он сам и учил меня метать ножи во время моей командировки, но вовремя промолчал. До этого момента ещё несколько лет.
— Давайте-ка на разбор полётов, — я показал на дом. — Что сделано и что нужно. Есть информация у меня, надо обсудить.
— Только меня на работе потеряют, — забеспокоился Глеб.
— Пару часов опера никто не потеряет, — сказал я. — Опера вообще ноги кормят, нечего ему в отделе сидеть. Давай,
В доме, оказывается, была газовая плитка и красный баллон, подключённый к ней шлангом. На плитке стояла накрытая крышкой чугунная сковородка, уже полная жареной картошки, Ярик приготовил на всех. Причём как научился с детства, с поджарками.
Мы тоже не с пустыми руками: привезли с собой хлеб, сыр, молоко и холодную варёную курицу, Юлька вчера сделала. Глеб ещё хотел взять пива, но у меня — не милиция, бухать на этой работе нельзя. Дело серьёзное.
Расселись вокруг стола на табуретках, ели картошку ложками. От неё шёл пар, она хоть и прошлогодняя, но всё ещё вкусная.
— Мент его грохнул? — спросил Ярик, пока Глеб рассказывал подробности вчерашнего дела. — Да ладно! Точно? Да ну, не поверю! — он замотал головой.
— Не выдержал, — Сибиряк пожал плечами. — Ещё при Союзе что-то такое было между ними, этот Барсуков фоткал детдомовских на «Зенит», а тут вообще дело на поток поставил, на весь мир продавал. Вот Артём Сергеич и не выдержал, когда масштабы увидел.
— Хочет работать с нами, — сказал я, прожевав картошку. — Виделся с ним утром. И подсказал кое-чего дельного.
Если подумать, у нас теперь каждый имеет на счету хотя бы одного приконченного бандита или соучастие в этом. Серьёзные сроки всем грозят, если кто-то примется нас искать. Но зато все понимают, что ставки высоки, попадаться нельзя, а ещё нужно прикрывать остальных любой ценой.
Закончили обсуждать Режиссёра и то, что забрали у него, пора обсуждать следующее. Сковородка опустела, но мы не наелись, пожарили ещё яиц.
— У нас ещё не всё, — сказал я, отпив горячий чёрный чай из металлической солдатской кружки. — Надо нам понять получше, что из себя представляет Парыгин.
— Гад он, — с чувством произнёс Глеб. — Хитрый и злой, ублюдочный козёл. Но я ним только на допросах общался. Ярик, ты же его лучше всех знаешь. Ты-то с ним дольше нас контачишь. Что это за человек?
— А? — Ярик вздрогнул, о чём-то задумавшись. — Ты про чё, Сибиряк?
— Мы говорим: накидай-ка нам за этого Поджигу, — я усмехнулся, — кто он по жизни и чем дышит. Тебе такими словами понятнее, Коршун?
За столом рассмеялись, Ярик громче всех.
— А чё за интерес к нему? — спросил он подозрительным тоном, но снова засмеялся. — Короче, блатной, сидел по разбою, один из первых уголовников, что к нам пришли. Это раньше они в стороне от нас держались, а потом уже всё перемешались. Кто с Атаманом в качалке был, кто с Боксёром пришёл, ну и те, кто с Графом припёрся, на его блатной волне зависают. Ну, смешались все. Ну так чё, припёрся Парыгин, и давай всех
— Тебя-то он чего невзлюбил?
— Да хрен его знает, — брат пожал плечами. — Так-то с ним не кусались никогда. Да вот вроде и мирно со всеми жил, а так посмотришь — половина за чё-то замочить хочет.
— Ладно, Глебка, что там у нас? — я повернулся к Сибиряку. — Порадуешь?
— Седову ты грамотную наводку дал. Притащили, короче, вздутый труп Наума в морг, его судмед вскрыл, вытащили пули, — Глеб сделал паузу. — Баллисты сравнили их с теми, что при отстреле ствола, найденного у Зиновьева — совпадение полное, по всем ключевым признакам.
— Значит, — заключил я, — к Ярику претензий в теории быть не должно. Но я с Гошей поговорю… с тобой, брат, и поговорим с ним. Он о встрече просил.
— Да без базара, — Ярик закивал.
— И теперь, раз здесь все свои, — я поднялся с неудобной табуретки и пересел на пружинную кровать у печки. — Ярослав, что там за история с наркотой, которой ты предлагал заняться? Можешь подробно описать? Думаю, как бы всё сложить: и улики от Барсукова, и комп его, и этот, как его… — я откашлялся, — груз, о котором ты говорил.
— Короче, — брат оглядел всех. — Мне вообще никто не говорил, что это кокс или герыч, я потом допёр. Короче, мы тогда, до того, как ты Басёнку п***лей прописал, сидели на моей точке бывшей, на Острове. Там шавуху крутят… кстати, ништяковую, советую. Ну и пиво дешёвое, местное, хорошее, тебе там, братан, точно понравится, — он пихнул Глеба в плечо.
Костя заржал, Глеб тоже, Валера, который пока ещё толком ни с кем не сдружился, молчал.
— И вот, сидим втроячка: Наум, Поджига и я. Наум бугор, а мы с Поджигой — бойцы. Ну так, базар ведём, пивко пьём, Наум там просил пробить про чехов с овощебазы, которые под Магой ходят… и джипяра рядом с точкой останавливается.
— Хаммер? — спросил я.
— Ну-у, — Ярик закивал. — Выходит Атаман, трезвый, садится с нами. Говорит, задача есть важная, вам доверю, только не обосритесь. Ну и говорит, что на поезде Москва-Владивосток едет курьер мимо нас, с ним — чемодан…
— Что в нём? — тут же навострил уши Глеб и придвинулся к нему.
— Иди ты, рожа ментовская, — Ярик показал ему кукиш и отпихнул подальше.
— Что дальше? — тут спросил я, пока они не начали в шутку препираться. Дело-то серьёзное.
— Ну, короче, говорит, надо бы где-нибудь до Бекетовска его встретить на каком-нибудь полустаночке, забрать чумодан и к Атаману на всех парах лететь. Что в нём — не сказал. Зато велел, чтобы лично я занялся. А я потом посидел, потумкал, понял, что это курьер с герычем, наверняка везёт его ещё чистоганом, давно про это базар шёл. Но мне не говорили. Зато если бы всё удалось…
— Он тебя продвинуть хотел, — догадался я. — Атаман — параноик, ещё блатных сильно не любит, не верит им. Если бы ты справился, он поднял бы тебя до бугров. Дай угадаю — Наум тогда обозлился.