Г.Р.О.М.
Шрифт:
— Так ты в курсах был? — взъярился брат. — И всё равно на счётчик его ставить пришёл?!
Бац! Он вскинул руку и приложил Басманова по челюсти. Тот охнул и отошёл, а Ярик встряхнул кулак.
— Долг ты больше требовать не будешь, я его списываю, — спокойным голосом проговорил он. — Ты косяк упорол, Гога тоже. Насчёт тебя ещё подумаю, а Гога теперь платит не двадцать процентов, а тридцать. А если услышу, что он этот долг так и требует — накажу. Так и передай ему, Гвоздь, раз он на твоей точке сидит, — Ярик глянул на молчащего рыжего бандита, — а я вечерком сам к нему заеду.
—
— А до тебя всё дошло? — Ярик посмотрел на Басёнка.
— Всё понятно, Коршун, — тот торопливо закивал, держась за челюсть. — Я всё понял.
— Проваливай, — брат махнул рукой.
Сегодня Басманову порядком прилетело от каждого брата Коршунова. Он, краснея от обиды, торопливо ушёл. Но Басмач злопамятный, гад, захочет отомстить за это унижение, но не сразу, а когда встанет на ноги. Но не выйдет, я-то в курсе, что это за падаль, и буду держать его на контроле.
Рыжий пошёл в машину. Димка почесал затылок, глянул на меня, я кивнул, и он вернулся к гитаре.
— Ты в следующий раз говори, что ты мой брат, отвалят, — тихо сказал Ярик, проверяя сообщение на пейджере. — Но не наглей особо. Вот сегодня ты прав оказался, но в следующий раз может быть иначе, тогда прикрывать не буду.
— Да и не потребуется, чего я за тобой прятаться буду? А ты занят? — спросил я. — А то давно с тобой не разговаривали.
— И о чём? — он насупился.
Я ненадолго задумался, вспоминая события той жизни, то немногое, что знал о нём.
— Да ты, говорят, жениться собираешься, — я усмехнулся.
— А, ага, на Насте. Ничё такая девчонка, — Ярик полез за «Кэмэлом» и предложил мне одну сигаретку.
Я замотал головой. Этого мне уже хватит, в этой жизни не хочу доводить до такого. Помню, что случилось с лёгкими под конец той жизни.
— Бросил. Познакомишь?
— Да без базара, подруливай в воскресенье, мы с ней на шашлыки поедем на дачу, пока погодка позволяет, — он вдруг напрягся. — А тебе чё, деньги нужны?
— Никогда их у тебя не брал, Ярик, — я помотал головой. — Просто жизнь такая, родственникам надо поближе держаться, а мы, вообще-то, с тобой братья. Бывает, ругаемся… ну, чего поделать, жизнь-то продолжается.
— Ну чё, так и есть, — он прикурил и выдохнул дым. — Так-то и правда, давно не базарили с тобой. А ты чё, куда двигаешься по жизни? Так в общаге и живёшь?
Тон у него потеплел. Жизнь он, как говорится, рано прохавал, и дерьма повидал. Тоже, может быть, тяготило, что от семьи отдалился. Хотя помню, как после его возвращения из армии мы крепко поругались.
Он с пацанами знакомыми связался, и те его затащили к «атамановским» в братву. Пахан той банды живо просёк, что вернувшиеся из Чечни парни и с оружием на «ты», и никого не боятся, вот и набрал себе пару десятков пехотинцев с боевым опытом.
Атамановские тогда сразу возвысились. «Синие», кто был их конкурентами, таких бойцов не имели, а ветеранов Афгана в рядах братвы уже мало осталось, многие из тех, кто пошёл по этой дорожке, погибли за годы бандитских разборок. Братве были нужны новые бойцы, и у атамановских они появились.
И гад он, тот пахан, я его знал по первой жизни. Он почти всех парней и загубил
Ну а помню, что я тогда брата стыдил, что тот в бандиты идёт, вот и поругались. Не слышал я тогда, что у него на душе, а он же ведь после войны себе места в жизни не находил. Вот и пошёл за теми, кто его понимал.
Но сейчас пока ещё не поздно всё исправить.
— Да тут дело одно задумал, — сказал я. — Всё обдумываю в деталях. Но тебе, Ярик, обязательно расскажу, как всё продумаю.
— Компьютеры возить? — он задумался. — Так-то тема прибыльная, ты обращайся, организуем точку, с барыгами сведу, кто поставляет.
— Не, тут другое. Но тебе, я думаю, такое, понравится. Давай, Ярик, до воскресенья.
— Заеду за тобой, братан.
Ярик протянул руку, я её крепко пожал.
И всё, простой небольшой разговор, а я его тогда избегал. Люди всегда боятся сделать первый шаг в таких случаях, вот и держатся друг от друга подальше годами. Этот же разговор пусть был и недолгий, но он очень важный.
Брат сел в машину, завёл двигатель, включил магнитолу.
— Владимирский централ, — донёсся звук нового хита Михаила Круга, который крутили везде, где можно, — ветер северный.
— Э, Левитан! — Ярик высунулся из окна машины. — Ну чё, братан, не надумал? Всё-то тебя ждём. Давай к нашим пацанам уже, чё ты всё один да один?
Парень в капюшоне, сидящий на скамейке, вздрогнул и помотал головой. Ярик пожал плечами, его «марковник» уехал, а названный Левитаном парень немного послушал, поднялся и пошёл на выход мимо нам. Деньгу он всё-таки сунул Димону в руки, хотя тот и отбивался.
— Ну, теперь не надо думать, где брать бабки, чтобы вернуть Юльке, — заметил Димка, убирая полученные деньги в карман. — А то вдруг тоже бандитов за мной пошлёт? Хех!
Я немного посидел с ним дальше, пока он выступал. Дело пошло, монетки и мелкие купюры кидали в чехол всё чаще. Деньги Диме и правда нужны, у него ситуация очень сложная. Но сам я пока помочь ему не мог, у самого денег нет, но надо бы их взять. Время такое — бабки нужны всем и для всего.
Стало жарко, почти как летом, солнце напекало, а тени от тополей сдвинулись от нас подальше, спасаться от жары больше негде. Да и пора заканчивать, у Димки ночная смена в депо, перед которой ему надо поспать, а мне надо обдумать случившееся. И к дядьке хочу зайти, он же живой ещё. Часто выпадает случай, когда удаётся поговорить с родными, кого больше нет? Много кого я хочу увидеть.
— Похаваем, может, Лёха? — предложил Димка. — Тут место неподалёку одно есть.
— Столовка та?
— Угу.
Вроде бы и недавно ели, а снова голодные, молодой организм требовал заправиться. Зашли с Димоном в студенческую столовую в пяти минутах от парка, расположенную прямо в подвале института. А кормили там неплохо, и хоть я не сказал бы, что цены там студенческие, ведь там было ненамного дешевле, чем в других точках общепита в городе, но пока это вполне мне по карману.
Борщ с мясом за десять рублей нового образца, на второе — куриная ножка с картофельным пюре за восемь, а салат стоил 3,49. Ещё на полтора рубля обошёлся чай, два кусочка хлеба и пирожок с капустой.