Гадости для радости ...и по работе
Шрифт:
Кажется, мое легкомысленное спокойствие и полное довольство собой выводило капитана из себя. Но а я-то с этим что могу сделать? Я что, виновата, что я спокойная? И довольная собой! Нет, это он виноват — потому хороший секс это не только сиюминутное удовольствие, но и повышение уровня гормонов счастья в крови!
— Да черт побери! — Рявкнул Иван. — Ты мне скажешь, что это такое было?
И я сжалилась над человеческим подкошенным душевным равновесием:
— Я тебе сразу сказала — ментальное воздействие, тип — гипнотическое внушение.
И, не удержавшись,
— Но если тебе так уж важно докопаться до первопричин произошедшего, можешь спросить у моего соседа из сорок пятой!
Господи, казалось бы, мелкая гадость — а представить приятно, как капитану прилетит по мозгам от Васи.
— Ладно, пойдем. — Я встала с постели и, посчитав не обязательным одеваться полностью, запахнула легкий халатик. — Я там чудом балык от соседского кота спасла. Сделаю тебе бутерброд. Заодно о твоей сестре поговорим, раз уж я все равно взялась профессиональную этику нарушать.
11/07
Ели сосредоточенно и молча: балык, нарезанный тонкими темно-розовыми лепестками, так восхитительно, так невозможно красиво лежал поверх мягкого сыра на ломтях пшеничного хлеба, что осквернять его вкушение разговорами казалось кощунством.
Запивали крепким сладким чаем. С чаем, кстати, неловко получилось: я его зачем-то сунула на самый верх кухонного шкафа. У людей-то эта поверхность обычно пустует, а у меня заставлена всякой кухонной мелочевкой — ведь у нагов есть такой удобный змеиный хвост, с помощью которого так удобно доставать что угодно под самым потолком.
А вот в присутствии капитана пришлось обходиться без хвоста. Мы с капитаном не настолько близки, чтобы я показывала ему хвост!
И вот тут-то и оказалось, что для того, чтобы достать заварник, нужно стать сперва на табуретку, потом встать на цыпочки, а потом еще как следует потянуться.
Выражение лица, с которым Сокольский наблюдал эту картину — бесценно.
Бутерброды заканчивались стремительно. Я следила за их убылью с некоторым моральным удовлетворением. Видимо, во мне проснулось что-то древнее. женское, которое требовало накормить своего мужчину. Сокольский, конечно, не мой мужчина, но… Но то, с каким аппетитом он ел, грело все равно.
— Ладно, — объявила я, когда блюдо опустело. — Теперь, когда ты веришь, что я настоящая предсказательница…
— Кхм… — попрехнулся чаем Иван. — С чего бы это?
Я опешила:
— Но я же тебе доказала!
— Что ты мне доказала? — Изумился он. — Что владеешь техникой гипноза и можешь принудить кого угодно к чему угодно? Как это доказывает, что ты можешь видеть будущее? Что ты мне вообще хотела доказать?!
От искреннего охренения капитана я смутилась.
Нет, ну… Ну, если так ставить вопрос… Да бли-и-ин!
И вообще! Он все перепутал!
— Во-первых, я не могу “принудить кого угодно к чему угодно”. То есть, теоретически это возможно, а на практике — чем сильнее у человека внутреннее предубеждение против каких-либо действий, тем сложнее его к этому склонить ментальным воздействием.
Капитан зыркнул на меня исподлобья, а я энергично закивала: да-да, нечего из себя невинную девицу корчить, ментальным воздействием я только подтолкнула самый первый камешек, а что случился обвал — это уже заслуга… эм… недотр… отсутствия личной жизни у капитана и моего мягкого женского обаяния.
Иван с хмурым видом отвел взгляд, а я продолжила:
— А во-вторых, я не могу видеть будущее. Вот прошлое можно увидеть, а будущего не существует. Есть вероятное развитие событий — и вот его можно предсказать. И попробовать изменить, кстати, тоже можно.
Я немного подумала, и честно добавила:
— По крайней мере, так дело обстоит в том варианте дара, который доступен мне. У тех, кто получил другое наследие и использует другие методики — возможно, дело обстоит иначе. Но если мы говорим о твоей сестре и ее случае, то там речь вообще не об этом. Дать прогноз на то, какие будут дети у пары людей и будут ли вовсе — это вообще не про предсказание будущего. Совершенно другая ветка дара. Это… это трудно объяснить, но в моих ощущениях, такой прогноз вообще не затрагивает будущего. Тут речь идет исключительно о физических кондициях вопрошающих, о совместимости их тел.
И о магической совместимости — но об этом мы капитану вслух говорить не будем, хватит с него пока, потрясения нужно выдавать понемногу, чтобы психика успевала адаптироваться.
— В общем, если с предсказанием будущего ошибиться, в целом, достаточно легко, то с прогнозом на будущее потомство — нет. Это вообще наша прямая специализация…
— “Наша”? — Вскинулся Сокольский. — Чья это — “наша”?
Да бли-и-ин!
— “Наша” — это таких как я! — Рявкнула я, и испытала сильное желание стукнуть по чем-нибудь… по ком-нибудь хвостом.
Все же он меня ужасно бесит, и дозы счастливого умиротворения. полученной от секса надолго не хватило. Я вспомнила об этом, и разозлилась.
И вскочила на ноги.
И зашипела:
— Ты, вообще-то, ко мне приперся сестру спасать — вот и решай, будешь слушать или нет! Ты сюда, вообще-то, не пожрать и потрахаться на халяву приперся! Господи, как же меня достала ваша семейка!
Выражение лица у Сокольского неуловимо изменилось, и будь я проклята, если то, что на нем мелькнуло — это была не гордость за свою семью.
С кем я связалась, а?
— Ладно, — вполне миролюбиво отозвался он на мой выхлоп. — Что там с Катькой?
Мой воинственный запал тут же сошел на нет. Я села обратно за стол и мрачно призналась:
— Да чтоб я знала!
Помолчали. Капитан не спешил нарушать тишину, выжидая, будто в засаде. А я действительно не знала, что сказать.
— Я над всей этой ситуацией третий день голову ломаю. Из головы не выходит! — Покосилась на Ивана, и с вызовом призналась: — Да, мне её жалко! Твою сестру. И что таково?! Что я, не живая, что ли? Имею право!