Гадюки в сиропе или Научи меня любить

Лоренс Тильда

то именно его Керри считает прекрасным будущим семьянином, а над Дитрихом потешалась, полагая, что он не способен любить и окружать свою женщину заботой. Женщины всегда склонны идеализировать тех, в кого влюблены, а влюбляются они чаще всего в оболочку, не удосуживаясь заглянуть внутрь. Оттого потом и страдают, и слезы льют.

Взяв с подоконника лекарство, Ланц зашагал в ванную.

Перед ним сейчас стояла другая проблема. Паркер с Керри и неверностью, ознаменовавшей их отношения, пока мерк в сравнении с головной болью. Боль казалась проблемой

едва ли не мирового масштаба, в то время как Эшли был всего

навсего небольшим локальным конфликтом.

Эшли никак не успел отреагировать на выпад Дитриха. Он только собирался открыть рот, задавая очередной наводящий вопрос, как окно захлопнулось, и собеседник исчез из поля зрения. Зато в дверь позвонили, причем настойчиво.

Надежда на то, что откроет Шанталь, умерли уже после второго звонка. Мать Эшли вообще не относилась к любителям общаться с посетителями. Стоило только кому

то появиться на пороге, как она тут же придумывала сотни причин, по которым не может появиться перед гостями, и Эшли приходилось озвучивать выдуманные истории. Матери нет дома. Она ушла, уехала, улетела… Много ещё чего сделала. Телефон оставила дома, куда ушла – не сказала. До свидания.

В общем

то, Эшли и сам гостей терпеть не мог, потому не особо сопротивлялся, когда мать просила приправить слова долей лжи.

Паркеров никак нельзя было назвать гостеприимными хозяевами, и тут Ланц вдруг выдал такую загадочную фразу.

Спустившись вниз, Эшли несколько секунд раздумывал, поздороваться с незваным гостем или сразу вступить в партию солидарности с Ланцем, да послать, куда подальше того, кто так настойчиво звонит в дверь. Второй вариант сейчас выглядел привлекательнее, нежели проявление знаний политеса.

Он распахнул дверь, собираясь озвучить заранее заготовленную речь, но его опередили, едва ли не с порога, запрыгнув на него и обхватив руками за шею. Паркер от неожиданности отступил назад, вновь наткнулся на многострадальную вешалку, и она с грохотом рухнула на пол.

Подобное поведение способно было лишить дара речи надолго.

Вот Паркер и замолчал, так и не решившись ничего произнести. Первым делом, он, конечно, подумал о Керри, но потом до него дошло, что Дарк тут оказаться никак не могла. Да и Дитрих не стал бы в очередной раз на скандал нарываться. Теперь мотивы его поведения стали понятны. Ланц просто увидел из окна девушку, направлявшуюся к дому Паркеров, потому и взбесился. Решил, что поймал Эшли на месте преступления.

Второй мыслью Паркера было: «Керри не такая высокая и весит меньше».

Пока он раздумывал над тем, во что превращается его жизнь, девушка, не теряя времени, прижалась к его губам своими губами. Паркер вновь попытался отшатнуться от нее, но на сей раз умудрился наткнуться на комод. Ручка одного из ящиков уперлась ему в спину. Приятного было мало, больше разочарования от осознания того, насколько бессмысленно прошел день. И о том, что с каждой минутой он все больше и больше начинает походить на бессмысленную постановку

в театре абсурда.

– Приветик, Эшли! – радостно выдала девушка, спрыгивая, наконец, с него, но не упуская возможности в очередной раз чмокнуть его в губы.

– Эмили? – ошарашено выдал он, не зная, как реагировать на подобный поворот.

Жизнь его вновь сделала крутое пике, перевернув все так, что Паркер почувствовал себя идиотом. Откуда девушка могла взяться здесь в разгар учебы, оставалось пока загадкой, которую Паркеру хотелось разгадать, но одновременно с тем подсознание говорило, что ключ к загадке ему не понравится.

Во всяком случае, не теперь.

– Да! – радостно выдала Бланш, опережая Паркера, и поднимая вешалку.

Попутно она отряхнула пыль со всех вещей, что побывали на полу. Расстегнула куртку, повесила её и тут же принялась деловито расшнуровывать ботильоны.

– Какими судьбами? – поинтересовался Эшли довольно кислым тоном.

Но Эмили этого не заметила, а, если заметила, то решила не придавать значения.

– Не поверишь, Паркер, – усмехнулась она.

– Попробуй меня удивить.

– Я приехала навсегда. Ну, во всяком случае, пока мы не планируем менять место жительства. Буду жить в Лондоне вместе с родителями. Только вчера вернулись, и сегодня я уже пришла к тебе. Решила нанести некий визит вежливости.

У Эшли язык чесался заявить, что визиты вежливости обычно согласовывают с принимающей стороной, а не сваливаются, как снег на голову, но он промолчал, решив не портить отношения с Эмили. Она пока ничего плохого ему не сделала. Просто решила заглянуть на огонек. Учитывая их прошлый опыт общения, нормальная тактика, ничего предосудительного. В конце концов, они всегда приблизительно в таком ключе и общались, не обременяя себя правилами этикета. Случайная встреча, секс, расставание.

Никаких совместных вылазок или обедов в дешевых ресторанчиках. Никаких прогулок по вечерам, даже минимума романтики не было. Все приземлено и приближено к повседневной жизни.

– Неожиданно, – произнес Эшли.

Эмили собиралась что

то ответить, но в последний момент замерла с открытым ртом, потому как, повернувшись, встретилась взглядом с Шанталь. Мать Паркера с интересом разглядывала девушку, что вела себя в их доме совсем не скованно, как свойственно гостям, оказавшимся в доме впервые. Вывод напрашивался сам собой: девушка здесь уже была. Но почему

то Шанталь не довелось о ней узнать.

– Добрый вечер, – произнесла она.

– Здравствуйте, – улыбнулась Эмили, но в глазах блеснул злой огонек.

Она никогда раньше не видела мать Паркера и теперь пыталась понять, кто же перед ней стоит. Может ли эта женщина (или все

таки девушка?) быть матерью Эшли.

От Шанталь эта ревность и злость не осталась в тайне. Она сразу поняла, что в голове гостьи сейчас происходит активная мозговая деятельность. Девушка решает, сразу начать отстаивать свою территорию, или прежде стоит прощупать почву.