Гадюшник
Шрифт:
Джейкоб, устроившись рядом с Сарой на заднем сиденье, искоса наблюдал за ней. Увидев, что она плачет, он, как ни странно, испытал даже некоторое облегчение, ибо то были уже не судорожные рыдания, с которыми она никак не могла справиться несколько часов назад в Лондоне, но слезы умиротворения.
Джек сел за руль, пристегнулся и вывел машину со стоянки на крытое гудроном шоссе. Через несколько минут он свернул на пыльный проселок, обгоняя велосипедистов на дряхлых велосипедах и повозки, влекомые не менее дряхлыми кобылами. Сара прикрыла глаза и попыталась
Через несколько минут она проснулась — машина теперь двигалась рывками, то и дело вписываясь в следующий один за другим поворот. Они поднимались по серпантину в горы. Дорогу окаймляли пихты и кактусы, между которыми с одной стороны время от времени возникали большие желтые насыпи, а с другой — сбегали вниз, упираясь в невидимую отсюда долину, крутые тропки. Джек вел машину аккуратно и умело, подаваясь порой в сторону, к насыпям, чтобы дать проехать лесовозам.
Примерно через час он снизил скорость до минимума, круто повернул направо и остановился перед железными воротами, выкрашенными в белый цвет. Наклонившись к приборной доске, он нажал на какую-то кнопку, и ворота медленно открылись. Тут он прибавил газу и поехал по дорожке, сплошь обсаженной на полмили вперед яркими цветами — прямо-таки огненная полоса, полыхающая красным, розовым, желтым, зеленым, оранжевым. Интересно, откуда в эту роскошную оранжерею поступает вода, подумала Сара, отметив механически, что едва они въехали, как ворота сами собой закрылись. Она приоткрыла окно и глубоко вдохнула напоенный ароматами воздух.
Машина снова притормозила и проехала сквозь широкую арку посреди большого, в несколько этажей дома, построенного из камня и местной глины. Стены были выкрашены в цвет густой охры. На окнах — изящные ставни из темного дерева. Вокруг дома рассажены цветы и растения. Вниз, прямо к земле, сбегают уступами несколько открытых галерей.
Джек вышел и открыл Саре дверь. Она задержалась внизу лестничного марша, ведущего к парадному входу. На площадке появились двое — мужчина и женщина — и поспешно двинулись вниз за багажом.
— Анджело и Мариелла, — представил их Джек. — Они у меня уже двадцать лет, сначала в Испании, а потом здесь.
Последовал обмен улыбками, и слуги, подхватив чемоданы, двинулись вверх.
Сара медленно последовала за ними и, достигнув площадки, остановилась и оглянулась посмотреть на открывающийся вид. Галереи разбегались в разные стороны от подъездной дорожки, утопая в кустах и растениях, стелющихся и по асфальтовым дорожкам. Ниже виднелся полудикий сад, весь поросший высокими пальмами, отбрасывающими на полуденном солнце короткие тени, и снова — цветы, цветы… Вдали поднималась огибающая сад высокая каменная стена, тоже вся в листве и цветах. Под оранжереей скрывались невидимые глазу полосы колючей проволоки. Невдалеке виднелись горы, покрытые по склонам зелеными карликовыми деревьями. Сара повернулась к Джеку:
— Где мы?
— В Урджане, у подножия Атласских гор.
— Красиво.
Джек довольно улыбнулся:
— Когда устроитесь, отправляйтесь погулять, осмотритесь.
Сара согласно кивнула.
Войдя в дом, они оказались в прохладном большом холле с лестницами по обе стороны. В дальнем конце холла был устроен дворик с цветами и фонтанами.
Джек повел Сару вверх по правому крылу лестницы. Поднявшись, они двинулись по прохладному, сплошь застекленному коридору. На легком ветерке колебались тонкие шторы, предохраняющие коридор от палящего солнца. Джек толкнул красновато-желтую дверь и жестом предложил Саре войти.
— Если что-нибудь понадобится, вызовите Мариеллу. Вот так… нажмите кнопку номер пять. Моя — первая, у Джейкоба — четвертая. — Он улыбнулся и ступил через порог.
Джейкоб взял Сару за руку.
— Скоро зайду.
Сара ответила на пожатие и посмотрела ему вслед. Дверь закрылась с легким щелчком, и наступила тишина.
Сара оглядела свое новое жилище. Гостиная, большая и прохладная, деревянный пол покрыт персидскими коврами. На полках полно книг, на стенах — картины и фотографии. Сара пригляделась: горы, цветы, море, чьи-то — чьи, интересно? — портреты. Сара прищурилась в полутьме — густая сепия, подсвечиваемая солнечными лучами, с трудом проникающими через занавески на окнах в дальнем конце комнаты.
Сара прошла в спальню. Двустворчатые окна выходили прямо на усаженную цветами галерею. На легком ветерке колыхались кисейные занавески. Кто-то, словно догадываясь, как бесконечно устала гостья, уже расстелил кровать. Выглядела она на редкость соблазнительно. Сара поспешно разделась и скользнула под свеженакрахмаленные простыни. Как всегда, быстро пришел благодатный сон.
Джейкоб с Джеком сидели в библиотеке, потягивая виски.
— Спасибо, что помог. Я имею в виду с самолетом да и всем остальным.
— Да что за чепуха, стоит ли говорить. К тому же за все время знакомства ты впервые попросил меня хоть чем-то помочь. А ведь я тебе многим обязан…
Джейкоб рассмеялся. Что ж, пожалуй, Джек прав. Он на десять лет моложе, долгое время был у него подручным, научился всему тому, чему Джейкоб мог его научить, хотя кое-какие проколы у Джека в молодости и случались. Несколько раз Джейкоб выручал его из беды, не говоря уж о помощи в делах, с которыми тот сам не мог справиться. Вспоминая о былом, Джейкоб снова не удержался от смеха.
— Ты, я смотрю, процветаешь. — Джейкоб огляделся вокруг. — Давно обскакал своего старого учителя.
— Просто рискнул пару раз по-крупному, — пожал плечами Джек. — У тебя тоже вполне могло быть все это, если бы ты не привязался так к своему любимому Голдерс-Грину.
— А с чего бы мне к нему не привязаться? — огрызнулся Джейкоб. — У меня там есть все, что мне нужно. Но уж коль скоро об этом зашла речь, у меня раньше никогда не возникало нужды в надежном убежище — в дружественной стране, не связанной с Англией договором о выдаче преступников.