Гаджо с Меловых холмов
Шрифт:
Возле своей кибитки я с облегчением сползла по лошадиному боку и сняла с кобылы седло. Та облегченно фыркнула: таскать за собой повозку ей было куда привычнее, чем носить всадника. Констант, судя по ехидной физиономии, уже это заметил, так что я без малейших угрызений совести вручила ему скребок и щетку, а сама, не без труда перетащив сумки в кибитку, нахально задернула за собой полог.
Это в Самадж должна прибыть ослепительная о-ками-сама во всем блеске своего искусства. А в кочевничьей кибитке вполне может покататься самая обыкновенная оборванка в стоптанных, латанных-перелатанных, но восхитительно
И волосы, волосы наконец-то можно заплести в самую обычную косу, безо всяких врезающихся в голову ивовых кандзаси!
Ближе к вечеру, конечно, придется переодеться обратно: на ферму меня в таком виде никто не пустит. Но сейчас можно расслабиться…
Я слишком поздно осознала, что расслабляться еще рано, потому как когда дело доходит до бестактных и неуместных поступков, у Константа есть достойный пример для подражания. Держу пари, лорд асессор на его месте тоже бы без задней мысли сунулся за полог кибитки и точно таким же веселым голосом сообщил:
– Гриву вашей лошади я заплетать не буду, не дождетесь!
Я, по совести, не рассчитывала даже на то, что он ее расплетет и расчешет, поэтому идти на такие уступки была вполне готова. А вот к тому, что секретарь замрет в проеме и будет пялиться на меня, как баран на новые ворота, - нет.
– Если вы сейчас спросите, сколько мне лет, - осторожно сказала я, машинально отступая в тень, - я вам совру.
Он почему-то смутился - не иначе, я угадала назревший вопрос, - и спрятал за спину грязные руки. Потом все-таки спохватился и протянул мне скребок.
– Кто будет править?
– поинтересовался Констант.
– Я, разумеется, - серьезно ответила я.
– Разве можно доверить лошадь человеку, который отказывается заплетать ей косички? Будете обедать?
– Предлагаете мне составить компанию вашей лошади, а потом все-таки заплести ей гриву?
– уточнил секретарь королевского асессора.
Кажется, ради полноценного обеда он бы еще и не на то согласился. Я усмехнулась и покачала головой.
– Сейчас пройдусь до Зоры и раздобуду что-нибудь на обед. Поедим, и вы ляжете спать. Смените меня ближе к вечеру или будете править завтра, когда хорошенько подумаете о своем поведении и заплетете лошади косички.
…А то раньше утра до рефлексии о моральных ценностях для кучеров явно не дойдет. Я перебросила за спину собственную косу и устало подумала, что с некоторыми действительно проще разок переспать, чем объяснить, почему ты не собираешься этого делать.
– Кажется, вы ангел во плоти, леди Хикари, - серьезно объявил Констант и залез в кибитку.
– Кажется, - я пожала плечами и поспешила из кибитки выбраться. Скромный секретарь королевского асессора обладал редкостным умением заполнять своим присутствием все помещение, отчего оно казалось еще меньше, чем было на самом деле, и находиться с ним рядом казалось как-то неспокойно.
Я успела дойти до кибитки Зоры, когда на меня накатило позабытое уже ощущение - чужое тепло, почти обжигающее, но дарящее ни с чем не сравнимое чувство, что рядом с тобой есть кто-то надежный, кто никогда тебя не оставит, никому не отдаст.
Я подскочила и обернулась, но Чирикло рядом, само собой, не было. Значить это могло только одно, и я поспешила к своей несостоявшейся свекрови, чтобы поскорее вернуться с почти полным котелком похлебки.
Но торопиться было некуда: на первый взгляд, ничего предосудительного в моей кибитке не происходило. Просто господин Констант Эмбер уже мирно задрых прямо на полу, пристроив под голову одну из разбросанных повсюду расшитых подушек, и трогательно обнимал во сне чучело лисицы, как любимого плюшевого мишку.
Я укоризненно промолчала.
Чучело блеснуло на меня глазами-бусинками - и обернуло задние лапы роскошным рыжим хвостом.
Глава 8. Старше, чем выглядите
Пейзаж вокруг практически не менялся. Я пригрелась и задремывала; холмистая местность, неизменно густой зеленый дерн, редкие стада овец, пытающиеся хоть что-то сделать с последним, - о том, что кибитка не стоит на месте, а хоть куда-то движется, свидетельствовала лишь пара менгиров, которую мы миновали ближе к вечеру. Я встрепенулась, взглянула на небо: похоже, мне предстояло скоропостижно расстаться со званием ангела во плоти, жестоко разбудив секретаря королевского асессора.
Идея остановиться и передохнуть пришлась настолько по душе моей лошадке, что она даже перестала укоризненно фырчать. Я виновато вздохнула - кибитка с двумя людьми была тяжеловата для нее одной, но денег на вторую у меня пока не хватало, а красть я не решалась. Единственным рабочим вариантом оставался шанс стрясти еще денег с лорда асессора, так что я потрепала усталую лошадь по шее и полезла за полог.
Первым делом выяснилось, что со званием я распрощалась рановато. Констант уже не спал: валялся на полу, подмяв под бок чучело, и вдохновенно строчил что-то в дорожном блокноте с плотной коричневой обложкой. Мое появление его ничуть не смутило, и отрываться от своего занятия секретарь не спешил - хотя громогласно бурчал животом на всю округу.
– Дорожные заметки?
– удивленно уточнила я, заглянув ему через плечо.
– Таксидермический труд, - невозмутимо отозвался Констант и захлопнул блокнот, в котором коротко мелькнула зарисовка ратуши - судя по ракурсу, сделанная с вершины менгира на площади.
Лисица коротко сверкнула глазами-бусинками. Похоже, как раз ей уделили возмутительно мало внимания, но в ее ли положении возмущаться?
– Могу познакомить вас с мастером, - насмешливо предложила я.
– Это как раз его работа.
Секретарь, похоже, так увлекся сном и заметками, что напрочь забыл, что лежит рядом с ним, - а теперь спохватился, с легким недоумением глянул себе под бок, охнул - и резко отодвинулся. Прохладный вечерний воздух охотно хлынул в зазор между телом и чучелом.
Контраст со ставшим привычным теплом за спиной был таким ярким, что в первое мгновение я вздрогнула и невольно поежилась.
– Уже стало холодать?
– тут же спросил Констант - кажется, только ради того, чтобы избежать знакомства с таксидермистом.