Галактическая полиция (Кора Орват 1)
Шрифт:
– Красная? Три пенса?
– Голос филателиста сорвался. Он закрыл лицо руками. Он плакал.
Все вокруг замолчали. Было неловко видеть, как трясутся узкие плечи этого короля почтовых марок.
– Простите...
– Профессор вытер глаза рукавом, шмыгнул носом и спросил: - А что случилось с этим медальоном?
– О!
– воскликнула госпожа Аалтонен.
– Вероника бежала из детского дома так быстро, что не оделась и забыла свой медальон.
– Вы привезли его?
– догадалась Ко.
– Простите, Ко... Вероника! Я думала, что помогу тебе отыскать твоего
Директриса раскрыла свою сумочку и долго, мучительно долго копалась в ней, пока наконец не извлекла бумажный пакетик. Из него вытащила толстыми пальцами плоский золотой овал на тонкой цепочке.
– Это он!
– закричал профессор. Он выхватил медальон из пальцев директрисы и открыл его. Выпавшую марку колонии Вероника он положил на ладонь и не дыша начал ее рассматривать.
Наконец, вспомнив, что он здесь не один, профессор произнес:
– Это очень редкая марка. Ее нельзя подделать, потому что я помню расположение штемпеля. Все эти годы я страдал от того, что она потеряна для моей коллекции. Спасибо вам, мадам, за то, что вы возвратили эту ценность домой...
– Вы имеете в виду марку?
– Директриса была потрясена душевной извращенностью профессора.
– Марку или дочку?
– С дочкой теперь все ясно, - отмахнулся профессор.
– Кстати, это вы забрались в сейф детского дома и достали оттуда секретные генетические карты?
– Да, - упавшим голосом произнесла директриса.
– И много вам за это заплатили?
– Клянусь вам, что ни гроша...
– Не важно. Даже если это так, то, значит, вам заплатили не деньгами, а молчанием. На свете есть только корысть и шантаж.
– Как вам не стыдно...
– А я не лучше вас, госпожа Аалтонен. Но я, по крайней мере, не делаю вида, что люди мне дороже марок. Марка - это совершенное создание природы. Человек - скопище недостатков. Почему я должен любить людей больше, чем марки? Почему?
Госпожа Аалтонен молчала. Она с трудом сдерживала слезы.
– Теперь вы, папа, удовлетворены?
– спросила Ко.
– Теперь я удовлетворен, моя доченька, - ответил профессор.
Он достал из верхнего кармана своего потертого, блестящего на локтях пиджака маленький пластиковый пакетик и вложил в него марку. Его пальцы дрожали от возбуждения. Затем он спрятал конвертик, а медальон собственноручно повесил на шею Ко.
– Носи, - сказал он.
– Все в порядке. Ты - моя потерянная и возвращенная дочь.
Профессор обернулся к Ко. Глаза его сияли. Это было немыслимо увидеть сияющие глаза этой бумажной крысы. Он поднялся на цыпочки и поцеловал Ко в щеку.
– Какое счастье!
– воскликнул он.
– Спасибо вам, госпожа Аалтонен, у меня больше нет сомнений. Вы все можете идти. А ты, дочка, подожди меня здесь. Береги портфель.
И с превеликим облегчением, словно выкинув из головы собеседников и саму проблему поисков дочери, он кинулся 'к толпе филателистов, которые двинулись на штурм окошечка, где начиналось гашение. Оттуда отдельными выстрелами звучали удары почтового штемпеля. Ко осталась лицом к лицу с Артуром и директрисой.
– Спасибо, - сказала Ко, - что вы прилетели.
– Не беспокойся, -
– Не беспокойся, Вероника. Все будет в порядке.
– Теперь, девочки, - обратился к директрисе и ее ученице Артур, ваша задача - поскорее отвезти этого крысенка в Совет, пускай оформит отцовство, как положено.
– Это уж он сам будет решать, - возразила Ко.
– Как я могу ему это сказать?
– Ты что думаешь, "Сан-Суси" вечно здесь будет парковаться?
– спросил молодой муж.
– Почему это связано одно с другим?
– спросила Ко.
– Много будешь знать, скоро состаришься, - прошипел Артур, заметив, что профессор возвращается к ним. Он поспешил спрятаться за стол, профессор заметил этот маневр, но отнесся к этому философски.
– А этот жулик все здесь крутится! Я знаю, он рассчитывает оторвать клок от того, что они берут с меня за беседу с вами, госпожа Аалтонен. Не поддавайтесь, торгуйтесь, как дьявол - иначе вам ничего не достанется. Я же понимаю, что они ничего не делают бесплатно. Завтра и я от них получу счет за находку моей дочери.
И с неожиданной нежностью он потрепал Ко по руке. Впрочем, она тут же поняла, что ошиблась, назвав это чувство нежностью. Просто она стала значительным прибавлением к его коллекции.
– Как вам моя дочь?
– спросил он у директрисы. Но та не думала о Ко. Оказывается, ее занимала совсем другая проблема.
– Вы заявили, - воскликнула она, - что я приехала сюда ради получения определенной суммы денег! Так вы не правы!
Из-за колонны выскочил толстый камергер и позвал ее: - Госпожа Аалтонен, госпожа Аалтонен, мы вас ждем!
– Ага, - засмеялся профессор. Засуетились, испугались, что их денежки убегут.
– И, обратившись к колонне, из-за которой выглядывала физиономия Артура, заявил: - Госпожа Аалтонен едет сейчас вместе со мной в мэрию. Вы слышите, жулики? Там она мне нужна как свидетель при одном юридическом акте. Поехали!
Никто не откликнулся из-за колонны. Лишь оба силача князя, что стояли в отдалении, играли мышцами. Потом, подчиняясь какому-то приказу, поспешили к выходу.
Это встревожило Ко. И она, хоть и дала себе слово не вмешиваться в отношения между всеми этими людьми, негромко сказала профессору, когда они втроем шагали через зал:
– Будьте осторожны, папа, за нами следуют силачи князя Вольфганга.
– А ты чего от него ожидала?
– ответил профессор.
– Конечно же, они глаз с нас не спустят. Как бы мы не украли у них госпожу Аалтонен.
Он обернулся к директрисе и взял ее под пышный локоть. Он был на голову ниже ее и втрое тоньше, но так уверен в себе, что разница в размерах не ощущалась.
– Госпожа Аалтонен, - сказал он, - я проникся к вам искренней симпатией. Независимо от причин, которые заставили вас прилететь сюда, вы совершили благородный поступок - восстановили мое семейство. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы вы получили причитающиеся вам деньги и улетели на Землю.
– Но вопрос не в деньгах... вопрос вообще не в этом!
– Госпожа Аалтонен говорила срывающимся голосом.