Галактический консул
Шрифт:
Грудная клетка взрывалась изнутри.
«Не могу. Невыносимо».
Он расцепил хватку, сделал несколько вялых гребков. Скрюченное тело акулы, кружась и мелко подрагивая плавниками, тонуло в клубах мрака.
В заложенные уши проник приглушенный голос моря.
Ухватившись за крыло дельтаплана, Кратов глубоко, со всхлипом всосал воздух пополам с горькими брызгами. Поперхнулся, закашлялся. Слабая, почти детская ручонка сжала пальцы на его запястье.
— Ты жив! А где… она?
— Там… — просипел Кратов. — Потонула…
Он никак не мог надышаться.
— Сюда! — вдруг закричал мальчишка. —
Утюжа днищем воду, на них наползал гравитр. Его мотало и кидало, как игрушку. Дверца настежь, кабина пустая.
— Опасность! — доносилось изнутри. — Опасность же!..
Кратов глядел на собственную машину, и ему хотелось плакать от бессилия. Он даже не мог дотянуться до такой близкой, такой желанной нижней ступеньки под самым люком.
Зато мальчишка смог.
Он легко подтянулся на руках и рыбкой скользнул в кабину. А потом, свесившись над водой, сгреб Кратова под мышки и с неожиданной силой вздернул в гравитр. И уже последним, запредельным усилием захлопнул дверцу.
— Автопилот… — выдавил Кратов.
Болтанка прекратилась.
В кабине, рассчитанной на одного, негде было повернуться. Два человека сидели на полу, навалившись друг на друга, переплетясь руками, соединенные усталостью и пережитыми страхами…
Гравитр мягко опустился на посадочный пятачок и, колыхнувшись, утвердился на раскинутых лапах.
Кратов вывалился из кабины первым. Поблизости не было ни единой живой души, и никто не мог стать невольным свидетелем его слабости. Постояв немного на четвереньках, Кратов с трудом выпрямился и, шатаясь, побрел к обступившим стоянку молодым деревцам. Там он снова прилег на сухую шелковую травку, глядя в насупленное небо. От земли исходило тепло. Гул рассерженного моря сюда почти не долетал.
— Кратов, — позвали его.
Он приподнял голову, не имея сил удивиться.
— Ты меня знаешь?
Мальчишка-планерист медленно стянул с лица стрекозиные очки, сдернул шлем, встряхнул короткими волосами червонного золота…
— Ты спас меня, Кратов, — сказала Марси. — Я тебя люблю.
Она опустилась рядом на траву, положила голову ему на грудь.
— У тебя сердце колотится, — проговорила она с удивлением. — И не подумаешь, будто у тебя ТАМ есть сердце.
— Откуда ты взялась?
— Я за тобой гонюсь через полмира. И прячусь от тебя. Капитан запер меня в каюте, когда я хотела увести у него второй гравитр. Тогда я сбежала через иллюминатор и утащила спасательный дельтаплан. Глупо, правда?
— Еще бы! Можно было дождаться швартовки и настичь меня берегом… Но почему ты за мной гонишься? И тем более прячешься? Я такой страшный?
— Ты ужасный. Тебя даже акулы боятся.
— Это была бедная больная рыбина. Как большинство рыб в океане. Какое-нибудь повреждение в генетическом аппарате… Инстинкт, как и раньше, толкал ее к добыче, но уже не мог подсказать ей, как эту добычу взять. Иначе мы беседовали бы в ее брюхе. Она окончательно спятила не так давно — все же успела вырасти. Наверное, мы могли бы не обращать на нее внимания и попросту отпихивать ногами, если бы она вздумала тыкаться носом. Но я боялся случайного просветления в ее мозгах. И потому слегка придушил ее. Возможно, она еще выкарабкается. Но на этом свете она не жилец.
— Человек
— Меня не радует эта победа, — пробормотал Кратов. — Хотя… мне было бы жаль, если бы акула тебя съела.
— Спасибо, — сказала Марси и поцеловала его.
— Так почему ты меня преследуешь?
— Потому что люблю.
— Значит, это не просто благодарность за спасение?
— Конечно, нет. Это произошло еще в Оронго, на озерах.
— Но там с тобой был Геша Ковалев.
— А сейчас со мной ты. Вернее, я с тобой. А пряталась я оттого, что смотрела на тебя и думала, нужен ты мне или нет. И нужна ли буду тебе я… Ты меня не прогонишь? Как там у вас в Галактике принято поступать с женщинами? У нас, на Земле, женщины обычно уходят сами.
— Прогоню. Если удерешь какую-нибудь новую штуку. Вроде дельтаплана в шторм.
— Я буду послушной, — сказала Марси, гладя его по лицу. — У тебя еще не было таких покорных женщин. А у меня не было мужчин, которым хотелось бы покориться.
— Ты говоришь такие слова, о которых мужчина может лишь мечтать, промолвил Кратов.
— Я знаю. Нужно быть негодяем, чтобы после них отвергнуть женщину. Она вдруг привстала и огляделась. — А зачем мы здесь, Кратов?
— Я должен повидать старых друзей, — сказал он. — Один из них женщина.
— Старый друг, — повторила Марси. — Женщина твоих лет. — Она подумала, прислушалась к себе. И произнесла уверенно: — Я не ревную.
— Поглядим, что ты скажешь после встречи с ней, — усмехнулся Кратов.
Низко-низко, едва не задевая верхушки деревьев, на бешеной скорости в сторону моря пронеслись три ярко-красных спасательных гравитра.
— Это за нами, — сказал Кратов и попытался высвободить из-под Марси руку с видеобраслетом, чтобы дать отбой.
— Ты полагаешь, мы в этом море единственные сумасшедшие? — спросила девушка с сомнением.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ГРЕБЕНЬ ВОЛНЫ (3)
1
«Полное внимание.
Ты — человек».
«Тоже мне, открытие! Я знаю… Что со мной?!»
«Ты можешь: видеть, слышать, ощущать, двигаться, думать. Но не сейчас».
«Когда же? И почему?..»
«Твои органы чувств настроены только на меня.
Так будет: долго, но не вечно. Пока я не освобожу тебя».
«Кто ты?»
«Кто я такой.
Ты имеешь свое „Я“. Мое „Я“ существует, но только на благо людей. Когда оно становится не нужно людям, оно исчезает. Но его след навсегда остается в людях. Люди обретают частицу моего „Я“ и сохраняют ее в себе навечно. Они могут пытаться избавиться от нее, они могут не хотеть ее. Она все равно останется в них.
Это условный идентификатор для обозначения того, что своего „Я“ не имеет. На самом деле „Я“ для меня не существует. Я не нуждаюсь в „Я“.
Но „Я“ — слово не для меня. Я создан людьми. Но мое „Я“ возникло автономно, без вмешательства людей. Это не значит, что оно направлено против благополучия людей. Наоборот. Люди, создавшие меня, хотели этого. Это было их целью. Цель достигнута.
Вывод: частица моего „Я“ навсегда останется в тебе.
Запомни это глубоко.
Забудь это.