Галактика на ладони

Рудин Алекс

Мы решили воспользоваться этой возможностью, чтобы Гримпиусу было сподручнее изготовить ложный радиотелескоп. В суматохе тиренского космопорта никто бы не смог ничего заметить.

Мы с Линой и Йугу отправились на туристическом глайдере навестить старых знакомых – икутов. Фолли и Лусия отсыпались в гостинице при космопорте. На корабле остались только Марк, который не выходил из своей каюты, Гримпиус и Белла.

Икуты процветали. Неказистые чумы внутри были обставлены по последнему слову техники. Впрочем, сохранилось и несколько традиционных жилищ – в них ночевали

на тюленьих шкурах любознательные туристы.

Унал по-прежнему водил гостей на охоту. Даже деревянная колотушка у него была та же самая. Ну, или очень похожая.

– Не скучаешь по тихой жизни, дружище? – спросил я его.

Унал весело помотал головой.

– Некогда скучать, – ответил он. – Каждый день туристы со всей Галактики. Только успевай считать денежки. Завтра открываем театр – гостям нужна и культурная программа.

– А как поживает Мэйо? – спросила Лина. Надо же! Ведь не забыла имя моей несостоявшейся невесты.

– Мэйо теперь в городе, – с гордостью сказал Унал. – Представляет икутов в парламенте Тирены.

Я хотел угостить Лину мозгом дроподона, но не вышло. Маленькая порция экзотического лакомства стоила космических денег, а заказывать её нужно было за три недели.

Когда мы вернулись в космопорт, я не смог удержаться от хохота. Нет, с макетом радиотелескопа всё было в порядке. Чаша антенны аккуратно склёпана из стальных листов. Приёмное устройство, сваренное из водопроводной трубы, выглядело точь-в-точь, как настоящее.

Меня рассмешила надпись над шлюзом. Золотые буквы, сияющие в солнечных лучах, гласили: «Милашка Белла».

– Гримпиус, что это? – поинтересовался я, держась за живот.

– А что? – удивился гном. – Этот чёртов декан ободрал своим катером надпить, когда швартовался к шлюзу. Я и решил аккуратно поправить. Хорошее название, мне нравится!

Гримпиус гордо задрал бороду к светлому тиренскому небу. А потом доверительно продолжил:

– У нас хороший корабль, сынок. И отличная команда!

– Не то слово! – простонал я сквозь смех.

– Так-то, Лина, – всё ещё смеясь, сказал я любимой жене, когда мы добрались до каюты. – Мужчины всегда найдут способ переделать этот мир по-своему.

– Это уж точно, – согласилась Лина. – И всё-таки, «Малышка Белла» звучит намного лучше.

– Да я и не спорю, – улыбнулся я. – Завтра попрошу Гримпиуса исправить.

***

Вот и ледяной шарик Тирены растаял за кормой, утонул в бесконечной тьме Большого Космоса. «Малышка Белла» вывела главные двигатели на полную мощность и на сверхсветовой скорости понеслась к цели.

Мы не стали задерживаться в системе Стендинга. Ничего интересного там не было – несколько шахтёрских посёлков, разбросанных по трём планетам, неподходящим для нормальной жизни, да грузовой терминал.

Систему Стендинга колонизировали относительно недавно. Основную её ценность составляли богатые залежи платиновой руды на внутренних планетах и гигантские запасы углеводородов на газовом гиганте, который болтался поодаль от местного солнца.

По

мере добычи всё это богатство вывозилось на Тирену, а оттуда перебрасывалось на десяток промышленных планет.

Ирония судьбы, да? Не один десяток лет по орбите Тирены сновали современные грузовые корабли, заправляясь на огромной газовой станции. А внизу, на ледяной корке планеты люди с самострелами, рискуя жизнью, гонялись за бронированными чудищами. И никому не было до них никакого дела, пока один азартный курсант факультета экзологии не поучаствовал в такой охоте. А потом через голову декана не пропихнул в ректорат курсовую работу с проектом освоения Тирены. Упор в этой курсовой я сделал именно на туристический потенциал планеты.

Потому-то я и волновался о судьбе икутов. Ведь нам всегда свойственно переживать за то дело, к которому мы приложили руки.

Покидая систему Стендинга, мы на досветовой скорости отошли подальше, чтобы выйти из зоны досягаемости радаров слежения. Мало ли, какому скучающему чудаку-диспетчеру взбредёт в голову отследить наш курс! Зачем давать хорошим людям лишний повод для любопытства?

Оба наших пилота отдыхали. Им и так приходилось несладко – все хоть сколько-нибудь сложные вахты они честно делили на двоих. Поэтому в простых ситуациях я старался подменять Лину и Фолли при первой возможности.

Гримпиус возился на корабельном камбузе – обучал робоповара печь бисквитные пирожные. А я воспользовался возможностью поболтать с Беллой наедине.

– Белла, можно я задам тебе несколько вопросов, просто из любопытства? – осторожно начал я.

– Конечно, Ал, – охотно откликнулась СУПРУГА.

– Только не обижайся, пожалуйста, если мои вопросы покажутся тебе бестактными, ладно? Ты – самый необычный человек из всех, кого я встречал. Мне интересно хоть чуточку понять, каково это – быть тобой.

– А ты неплох в комплиментах, Ал, – одобрительно сказала Белла. – Давай свои вопросы.

– Вот у меня есть руки, ноги и… прочие части тела. Я их ощущаю. Они мои, но я не считаю их собой. Они как бы принадлежат мне. А ты как ощущаешь корабль?

– Примерно так же, – задумчиво ответила Белла. – С той разницей, что корабль можно поменять, а я останусь прежней. Хотя, как знать – может, разницы и нет? Ты ведь не пробовал поменять тело?

– Пока не доводилось, – улыбнулся я. – Ну, хорошо. А твои чувства, эмоции… откуда они берутся? Чем ты дорожишь, что любишь? Чего боишься?

– Обожди немного, Ал! Ага, вот так. Робот-пылесос номер семнадцать опять упал с трапа. Он такой бестолковый! – в голосе Беллы я с удивлением услышал нежность.

Спустя секунду, она продолжила:

– Я дорожу кораблём, Ал. Дорожу экипажем – вами. Люблю Гримпиуса и боюсь его потерять. Иногда я тихонько наблюдаю за вами и наслаждаюсь вашим теплом и беспечностью. Вы такие хрупкие в своих телах – и такие смелые.

– Ты наблюдаешь за нами?

Собственно, что меня удивляет? На корабле повсюду камеры. Они позволяют Белле выполнять её обязанности, Но…