Галерные рабы его величества султана

Андриенко Владимир Александрович

— И стану покровительствовать тебе? — догадалась красавица Изабелла.

— Да. А я стану прикрывать тебя от посягательств завистников. А их у тебя скоро будет очень много. Например, нынешняя кадуна* (*кадуна — любимая наложница султана) падишаха Мухаммеда Охотника, грузинка Олия. Она мстительна как сама богиня мести. И она не дрогнет перед тем чтобы зарезать тебя.

— А не проще ли удалить её подалее?

— Это может сделать только сам падишах. А он пока не удалит грузинку. Это произойдет поле

того, как ты покоришь его сердце.

Изабелла улыбнулась. Она была уверенна в своей победе….

Стамбул: Фанар, дом купца Адреотиса

Купец-фанариот Адреотис был немало обеспокоен тем, что Федор Мятелев так и не появился в его доме. Для него от этого зависело многое.

Он уже давно тайно служил Ордену, и исполнить приказ кардинала Ринальдини, было для него делом чести. Он хорошо знал монсеньора Пьетро, и понимал, что будет с ним, если приказ не будет выполнен.

Монсеньор нацелился на древние сокровища и убедил себя, что только Мятелев сможет привести его к ним. А если его убьют в Стамбуле? Кто тогда будет виноват? Он — грек Адреотис.

— Эфенди, — в комнату бесшумно скользнул слуга. — К тебе пришел тот человек. Еврей.

— Бен Лазар? Срочно его ко мне! Прямо сюда веди!

Адреотис много раз имел дело с этим еврейским купцом, что содержал большую торговлю. И они много раз оказывали друг другу услуги.

— Рад видеть почтенного эфенди….
– начал было приветствие еврей, войдя в комнату.

Но Адреотис прервал его:

— Что удалось узнать? Ты нашел этого человека?

— Гяура по имени Федор?

— Да. Но говори же! Не тяни!

— Я нашел его, хотя мне это стоило не дешево, но помня нашу с тобой старую дружбу….

— Где он?! — снова прервал Бен Лазара Адреотис.

— Его привез с собой один турок. Но этот турок привез в Стамбул его и с ним двух товарищей тайно. Он не желает, чтобы кто-то раньше времени узнал про них.

— И этот турок?

— Дауд-бей, винительное лицо при дворе великого визиря.

— Тот, кого назначили на высокую должность камакам-паши? Это про этого Дауд-бея ты мне толкуешь Бен Лазар?

— Про него, почтенный эфенди Адреотис.

— И он держит этих троих под замком?

— Тех гяуров, которых он привез тайно в Стамбул? Отчего под замком? Они часто гуляли по Стамбулу. И мои люди выследили их.

— Гуляли? Без охраны?

— Да и за ними никто не следил в тот момент.

Адреотис задумался. Мятелев уже в Стамбуле и его свобода практически не ограничена. Все, как и говорил Ринальдини. Но почему тогда боярский сын не пришел к нему? Его дом не столь трудно отыскать.

— Он пытался найти мой дом? Он вообще интересовался Фанаром? Что узнали по этому поводу твои люди?

— Он никогда не направлялся в сторону Фанара.

А насчет того, интересовался ли, не знаю. Но могу определенно сказать — Дауд-бей для чего-то этих гяуров готовит. Да и не ты один желаешь найти этого боярского сына, почтенный, эфенди Адреотис.

— Не я один? А кто еще?

— Анатолийский казаскер Вахид-паша весьма интересуется этими сбежавшими с галеры рабами.

— Вот как?

— Он уже донес султану, что эти рабы не просто рабы, но тайные послы московского царя. И султан приказал их найти.

— Султан?

— Да сам султан Мухаммед Охотник. И по их следу спущены лучшие ищейки стамбульского Бостанджи-баши*! (*Бостанджи баши — начальник полиции).

— Это плохо, Бен Лазар! Сын боярский Мятелев нужен мне живым. Его не должны убить!

— Но пока его никто и не нашел.

— Вот тебе тысяча динаров, — Адреотис бросил еврею туго набитый золотом кошель. — Озолоти своих людей, но ни на минуту не упускай этих гяуров из вида.

— Не проще ли просто выкрасть его и привести к тебе? Это много Проше и гораздо дешевле.

— Не тебе, Бен Лазар, судить о том, что дешевле, а что дороже. Похищать этого гяура нельзя. Нельзя. Он должен сам прийти ко мне в дом. Только сам. Но для этого мне нужно чтобы он был жив.

— Я сумею за ним присмотреть.

— Если будут еще расходы — трать сколько нужно! Я все тебе возмещу сторицей! И приходи ко мне, когда будут новости. Приходи в любое время.

— Все будет исполнен, — еврей поклонился, сунул колешь за пазуху своего халата и вышел….

Под Чудновом: ставка крымского хана

Хан крымский и повелитель многих кочевых орд, потомок Чингисхана, Мехмед IV Гирей снова был на войне с гяурами. Султанские послы заставили его сунуть ногу в стремя боевого коня.

В громадном шелковом шатре, разделенном на несколько покоев, хан был со своим другом Селим-беем. Они играли в шахматы, и пили шербет. Хан проигрывал и Селим уже стал жалеть, что не поддался Гирею.

— Я снова проиграл, мой Селим! — хан оттолкнул от себя доску, и часть фигур попадала с неё.

— Разум моего повелителя был занят не игрой. Думы тревожат его, — ответил Селим-бей.

— Да, ты прав. Думы. Они просто разрывают мне голову. Мои мурзы уже порядком устали от этой войны.

— Это известно всякому, мой повелитель. Но тебя никто не винит. Все знают, что мы здесь по воле султана. Наши мурзы и салтаны любят походы и набеги, но они не жалуют больших и долгих войн.

— Мы теряем воинов на просторах этой дикой Сарматии, Селим. И мы уже сражаемся не за себя. Наша задача была ослабить Войско Запорожское и Речь Посполиту. Это уже сделано. Но теперь мы ввязались в большую войну с Москвой.