Галерные рабы его величества султана
Шрифт:
— А что Вахид-паша и его покровитель Ибрагим-паша?
— Скажешь тоже покровитель! — засмеялся Дауд-бей. — Ибрагим отказался от Вахида и проклял его имя. Зачем ему совать голову в петлю, как говоря у вас, гяуров. Он сумел убедить султана, что совсем не покровительствовал Вахид-паше. Он сказал, что этот паша обманом проник во дворец как змея и подлый изменник.
— И султан поверил ему? — спросил Ржев.
— Да. Ибрагим-паша все сумел сделать вовремя. Он опытный царедворец. Такого свалить будет совсем
— При дворе слово "пока" вещь не надежная. В любой момент она может измениться.
— Твой Али из Крыма просто подарок судьбы. Вчера прибыл от него гонец.
— Гонец от Али? — спросил Ржев.
— От него.
— Он стал работать на тебя, Дауд-бей?
— Да. А что ему еще оставалось?
— Или разоблачение или…
— Вот именно, или! И сообщил он мне нечто весьма важное. Кстати, это порадует и тебя, уважаемый челеби* (челеби — вежливое обращение к немусульманину, между тем как "гяур" обращение грубое). Ты ведь имел задание от своего царя свалить хана Мехмеда IV Гирея? И Али тебе в том помешал?
— Так было, — согласился Ржев. — Хотя мне не совсем понятен мотив его поступка. Он не работает на врагов. Али преданный московскому царю человек. Очевидно, он просто по-своему представляет выгоду от своего пребывания в Крыму для Московского государства.
— Теперь он донес мне о заговоре Мехмед Гирея и Селим-бея против султана Блистательной Порты.
— Ты не шутишь, Дауд-бей? — не мог поверить Василий.
— Какие тут шутки. Этот Гирей ничуть не лучше других. Он только прикидывался верным слугой султана, и мой господин Кепрюлю давно желает его свалить с трона. И вот он заговор! Кепрюлю будет доволен. И ты скоро сможешь послать весточку твоему царю в Москву. Я же говорил тебе, что наше сотрудничество будет выгодно нам обоим. Хан крымский Мехмед IV Гирей будет лишен трона.
— Мой царь пока даже не знает, жив ли я, почтенный Дауд-бей.
— Это ничего. От этого твое появление станет еще более значимым для твоего царя. А его положение в Сарматии не слишком хорошее. Реис-эфенди * (*Реис-эфенди — министр иностранных дет османской империи) сообщил мне о победе крымского хана над армией Шеремет-паши. Разгром полный. Даже под Конотопом было легче. Сам Шермет-паша попал в плен к хану. И отдал приказ сдать Киев. Хан заставил его это сделать.
— Сдать Киев? — не поверил Ржев. О поражении Шереметева он уже слышал.
— Да. Сдать Киев полякам Стефана Чарнецкого.
— Полякам? — переспросил Ржев. — Но зачем ему усиливать Речь Посполитую?
— А ты не догадываешься? В этом для хана есть резон. Он возвращает Польше власть над всем правым берегом Украины!
— И они заключат с Крымом прочный союз, — выдохнул Ржев.
— Больше того, они привлекут к
— Такой союз может стать сильным.
— Вот именно. И такой союз не выгоден ни твоему царю, ни моему султану.
— Этого допускать нельзя, — согласился Ржев.
— Согласен с тобой, уважаемый челеби. Блистательной Порте также не выгодно большое усиление поляков. Но приказ Шереметева еще не все. В Киеве сидит начальником гарнизона князь Барятинский. Он не выполнит такой приказ. Они как я знаю, с Шереметевым не в большой дружбе.
— Дауд-бей знает слишком много.
— Это моя обязанность все знать, уважаемый челеби. Знание планов моих врагов помогает мне принимать нужные меры. Но у меня к тебе есть и иной вопрос. Что ты намерен делать с твоим другом?
— С Федором Мятелевым?
— Да. Желаешь ли оставить его при себе? И с ним Марта, которую он отпускать не собирается. И дать её убить он не позволит. А она для нас может быть опасна.
— Мятелева я оставлять здесь не хочу. Он слишком ненадежен и болтлив. Не сдержан на язык.
— И что с ним делать?
— Он сам желает убраться из Стамбула вместе с Мартой. Не думаю, что нам стоит его задерживать.
— Но он слишком много знает.
— Много? Нет. Федор не слишком хорошо разбирается в политике. Думаю, что он ничего не понял.
— Как же ты планируешь отправить его из Стамбула и куда?
— Он сам желает уехать.
— Сам?
Василий Ржев кивнул в ответ. Дауд-бей задумался. Уже не хитрит ли с ним Василий Ржев? Это стоит проверить…..
Дауд-бей вызвал к себе Али Чернобородого и Адике.
— Али, для тебя нашлась работа. Для тебя и для твоей девушки.
Адике склонила голову, но ничего не сказала. Женщина должна молчать пока к ней не обратились.
— Все что прикажешь, господин, — произнес Али.
— Ты умный человек. Хотя недавно ты хотел меня обмануть.
— Не тебя, господин! Разве я нанес тебе убыток? А Ферхад-бей — твой давний враг! И это против него все было направлено. Против него, но не против тебя.
— Все это так, Али. Но что было бы если бы твой план провалился? Тогда все всем обвинили бы меня. Ведь ты мой человек. А у меня в Стамбуле немало врагов теперь. Мне завидуют. И если они узнают кто ты и от чего я спас тебя…
— Но этого не случилось, господин.
— И хорошо, что не случилось. А теперь ты должен только помогать мне. И будешь за это награжден. Ты видел в моем доме гяура Василия Ржева?
— Много раз.
— Он стал моим другом и во многом мне помогает. Но Ржев умный человек и станет вести свою игру. Я должен знать обо всем, что он думает.