Галочка
Шрифт:
Когда пробиралась к своей кровати, неловко споткнулась об очередной кулек, который Захар оставил уже на самом проходе. Да уж… С моими передачками надо срочно что-то делать. Решила, что, кто следующий ко мне придёт, тот и унесёт всё лишнее.
Разговор с Захаром так утомил, что я легла и снова задремала до самого вечера. Разбудила меня санитарка, которая появилась в палате со знакомым с креслом на колёсиках.
– Вас сказано перевезти в другую палату, - объявила она мне.
Я посмотрела на образовавшуюся кучу своих вещей и представила, что всё это нужно собирать, переносить,
– Зачем? Мне здесь нравится, - нерешительно сказала я.
Тут в палату вошёл Альбинкин голомозгий муж.
– А вот моей жене с тобой не нравится. Устроила тут филиал борделя! Мужики табунами ходят! Захламила всю палату, проход перегородила! Альбина рассказала, что ты незамужняя беременная, и вид у тебя, как у алкоголички. Один из мужиков подпортил вывеску? Такой, как ты, не место рядом с моей женой, да и с любой нормальной порядочной женщиной, – едко высказался мужик.
Я растерялась. В принципе всё как-то так и есть, но обидно!
– Мне больно двигаться, чтобы эти кульки убрать. Как только ко мне кто-нибудь придёт, я попрошу забрать всё, - почему-то стала оправдываться я.
– Слышь, шалава, не знаю, как ты в эту палату попала, но я договорился, чтобы тебя убрали от моей жены. Заткнись и садись в кресло, тебя отвезут, или своими ногами топай куда скажут, – зло приказал лысый.
Нестерпимо захотелось расплакаться.
Но тут раздался тихий вкрадчивый голос Сергея:
– И чем тебе, ушлёпок, моя женщина не угодила?
Альбинкин благоверный развернулся и тут же создалось ощущение, что он, как воздушный шарик, сдулся.
– Сергей Борисович! Здравствуйте! Я вот… тут я… моя Альбина… Ваша ж…ен..а ..и..на? – замямлил он.
Сергей повернулся ко мне.
– Убрать его жену отсюда?
Я невольно согласно качнула головой. Как-то само кивнулось, честное слово!
– Быстро посадил свою куклу в это кресло и сам перевёз туда, куда собирался мою девочку устроить. Я обязательно проверю. У тебя пятнадцать минут, - очень жестко сказал Сергей и, повернувшись ко мне, совсем другим тоном произнёс – пойдём, мы с тобой пока прогуляемся немного, золотко. Ты как? Уже ведь можешь сама выходить? Доктор сказал, что ты молодец.
Я молча пошла на выход из палаты, старательно обходя пакеты и ошарашенного лысого.
В холле были больные и их посетители, диваны оказались заняты, и я встала у окна, чуть отодвинув шторы. Отвернулась от всех. Непрошенные слёзы всё же покатились.
Сергей подошёл сзади, встал очень близко ко мне, так, что чувствовалось тепло его тела, но не прикасаясь. Так мы и стояли: я, роняя по одной, тихие редкие слёзы, и он за моей спиной – молча.
Глава 24
Прошла первая неделя в больнице. Я уже обхожусь без обезболивающих. На лице ещё остались заметные следы побоев, но они уже хорошо поддаются косметической маскировке, при необходимости.
Я беспокоилась о своём салоне и начала на утреннем обходе ныть о выписке. Как результат, сделала стрижку заведующему отделением. Он, кстати, единственный
А вышло всё так... Во время обхода доктор даже не дал мне договорить, когда я начала лепетать про выписку. Поэтому, настроившись и порепетировав аргументированную речь, пошла уговаривать заведующего в его кабинет, после обеда, чтобы мужик добрее был. Там слово за слово… И я его постригла. Говорят, мужчинам всё равно. Не верьте! Он был в полном восторге, хотя я обошлась одними ножницами. Потом, всю следующую неделю я стригла. Моя девочка, мастер маникюра, принесла нужные инструменты. Филиал салона красоты был открыт в процедурной после обеда и до вечера. Гинекология по льготной очереди. Пришлось ввести запись. Даже две мои клиентки под видом посетительниц проскочили на обслуживание.
Эту лавочку прикрыл Сергей.
Когда работаю, ноги под вечер – это моё больное место. Я как раз со стоном устраивала их на подушке, когда он вошёл.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил он.
– Ты упала?
– Да она сегодня сразу после обхода пошла работать и только закончила, даже не ужинала ещё, - заложила меня Ярослава.
– Целый день на ногах, трудяжка наша.
– В смысле, работать? – удивился Сергей.
Вот тут Ярослава с Катей и выложили всё, пионеры Павлики Морозовы, ёлки-палки!
Конечно, я своих соседок тоже постригла, по первой их просьбе и вне очереди. Их подробный доклад Сергею обо мне был полон восхищения и благодарности, но, тем не менее, на этом моя трудовая деятельность в гинекологии резко закончилась.
Со следующего дня я оказалась на строгом постельном режиме, а зашуганный заведующий умолял меня лежать смирно, иначе он лишится места. Дядечка очень хороший и я не могла подставить его под удар. Поэтому всем уже записавшимся на стрижку дала адрес и телефон моего салона с самыми искренними извинениями за обстоятельства и моё здоровье и пожеланиями видеть их моими клиентами впоследствии.
Каждый день по утрам, ещё до обхода, ко мне приходила или мама Захара, или его тётя, Валентина Ивановна. Они приносили свежеприготовленную еду и забирали вчерашнее, что в меня не влезло. Сам Захар не появлялся, только передавал приветы. Мама его сказала, он уехал на гастроли, чёс, кажется. Сашка тоже, больше пока не заходил, зато Сергей бывал почти каждый вечер. Хоть на пять минут, да заскакивал. Проверял, всё ли у меня в порядке, иногда говорил с врачом, выяснял, надо ли мне что-то и уходил. Между собой мы с ним почти не разговаривали. Оставаясь наедине, почему-то чаще просто молчали.
Но в тот день, когда он прикрыл деятельность моего стихийного филиала салона красоты, да ещё угрожал врачу, я не могла дождаться его прихода. Казалось, внутри меня что-то кипит и булькает.
– Что ты себе позволяешь! – заорала я, едва Сергей вечером вошёл в палату, будто крышу сорвало.
– Ну-ка, тон сбавила, - тихо сказал он таким голосом, что я словно захлебнулась следующей фразой.
Уже гораздо тише продолжила:
– Мне запретили вставать с кровати, только в туалет и короткая прогулка один раз в день. Это ты!