Гамбит некроманта
Шрифт:
Дерк качнул головой.
— Ну что ты. Выбор ученика — личное дело каждого. Ни главе Гильдии, ни кому бы то ни было не под силу повлиять на решение некроманта. Не послушаем даже повелителей Нави. Впрочем, не скажу, будто Владыня совсем не при чем.
— Снова сны?
— Вот еще, — отмахнулся Дерк, — будет Дари силы на это тратить. Всем известно, что Владыня не терпит убийц именно потому, что прерывают чужие, безвинные жизни до срока, а Аннушка именно это и делала. Нет… бывало, конечно, всякое. В наших рядах оказывались и инквизиторы, и палачи, но либо они убивали именно тех, кого следовало, и никогда не прерывали
— Частенько, — вздохнул Женька и покосился на тело, лежащее на полу лицом вниз. В обществе некроманта, со спокойствием даже не слона, а доисторического мамонта, относящегося к смерти, вопить, вызывать скорую и истерить по поводу внезапно нашедшегося в квартире трупа явно не стоило. Вот Женька и держался. Давалось нелегко.
— Ну вот. И буквально над каждым висит неожиданная возможность Перехода. Вот вышел ты на перекресток, остановился перед зеброй, и гибель повисла над тобой дамокловым мечом. Потому что вероятность быть сбитым возросла в разы, — в голосе Дерка звучала улыбка, но была она грустной. — Мы, некроманты, умеем видеть такое. И люди с темным даром — тоже. Наверное, потому мы очень сильно держимся друг за друга и осторожничаем с посторонними. А еще мы знаем, что, если человеку, приблизившемуся к Нави, сказать об этом, он пойдет прямехонько к ней. Бывают исключения, но очень нечасто.
— А… со мной? — спросил Женька. — Когда похитили?
— Ты должен был умереть. Это видел и я, и Дари, и остальные. Однако молчали. Специально: боялись навредить. Потому Некр и помчался выручать тебя по первому же звонку. И все равно не успел.
— Зря ты так, — буркнул Женька. — Он действительно спас, а я сглупил.
— Тебя Грай спас, а не Некр. Некр посчитал, будто достаточно обезвредить метаморфов, а зверушка Грая отправила целого грифона ловить тебя, упавшего с крыши. Ну и как тебе жить в долг, Жека?
— Уже дважды в долг, — он пожал плечами и хмыкнул: — Нравится. А сейчас надо мной есть?..
Дерк отвернулся от окна, посмотрел на него очень внимательно, как только он и умел — строго, словно директор школы на лоботряса — и красноречиво покрутил пальцем у виска.
— Признаю, дурак.
— Остолоп любопытный, — проворчал Дерк.
— Это скольких же в таком случае порешила Аннушка?
— Многих, Жека. Такого не прощают. Она никогда не вернулась бы. Да это и понятно теперь. Потому ей и отказали все. Мы ведь с учениками связаны очень крепко, намертво.
Ну да. Некр, единожды лишившись подопечного, зарекся учить людей.
— Но Эд сказал…
— Он ошибся. Высчитал сроки, решил, будто он слишком длинен, а это не так. Старик боится, Жека. Точно также, как боялся любой из нас, будучи на его месте. Не вини.
— И в мыслях нет!
— Хорошо.
— И что Аннушка?
— Устроилась переводчицей, языков она знала немало и все на приемлемом уровне: покровители на ее образование не скупились. Как-то перебивалась.
— Но знания она сохранила.
Дерк кивнул.
— Теоретические,
Они, вероятно, опоздали всего на час. Приехали лишь для того, чтобы застать в квартире остывающее тело древней старухи, выглядевшей на шестьдесят. Несмотря на отношение к ней властителей Нави, темный дар хранил Аннушку и от болезней, и от дряхлости.
Теперь они вынужденно сидели в квартире и ждали фургон — специальный гильдейский.
— Пойду пройдусь по соседям, может что узнаю.
— Думаешь, учитывая ее темный дар, она водила дружбу с кем-либо?
— Значит, у меня будет шанс узнать то, о чем говорить непринято.
***
Когда через четверть часа Женька вернулся в квартиру, в ней не изменилось практически ничего. Тело все также лежало ничком на полу, а Дерк развалился на диване, листая старые альбомы.
— Что выяснил? — поинтересовался он, не отрываясь от занятия.
— Она усыновила мальчика в девяностые. Ну… как соседка сказала. А может, не усыновила, а подобрала. Тогда властям было наплевать на людей. На беспризорников или сирот — тем более.
— Угу, — покивал Дерк. — Ждешь от меня стариковского: развалили страну, сволочи?
— Да щаз!
Некромант рассмеялся.
— Тем не менее, и развалили, и разграбили, мерзавцы. Впрочем, как обычно при развале империй. Дальше.
— Вырос угрюмый тип, как и она сама. Никогда не здоровался с соседями, зыркал аки волк и наверняка превратился в порядочного бандита… то есть абсолютно дрянного человека. Имени этого бандита, правда, Клавдия Викторовна, делившая с Аннушкой одну лестничную клетку, не знает, — отрапортовал Женька словно заправский опер из какого-нибудь ментовского сериала времен его детства.
— Или не помнит, что вероятнее, — задумчиво проговорил Дерк.
Женька кивнул, покосившись на тело недовольно и слегка брезгливо.
На самом деле он не боялся покойников никогда, даже будучи ребенком. Но вот чувство неправильности — испытывал. Скорее, не от самого факта, а ритуала, который соблюдали родственники: всех этих «принято» и прочих примет и обрядов. От них делалось скверно.
С тех же пор, как он попал в лапы ведьмы и оказался спасен Некром, исчезло даже малейшее неприятие смерти как таковой: просто Переход, а тело — оболочка, не более. Не тому, у кого любимая женщина некромант, морщить нос. Тем более, никакого неприятного запаха в квартире не ощущалось, либо же его сдерживал Дерк. Лишь в том, что старуха так и осталась валяться на полу, ему виделось не столько неправильное, сколько непривычное.
— Не хочу к ней прикасаться и тебе не советую, — угадав ход его мыслей, произнес Дерк. — За столько лет мы так и не разобрались как именно в точности работает возвращение, а потому рисковать и обзаводиться столь сомнительным удовольствием как посмертная связь с некромантом-убийцей, я не стану.
Женька кивнул, принимая такое объяснение.
— А как же те, кто приедет ее забирать?
— Они — обычные люди.
— А я?
Дерк фыркнул.
— Если и человек пока, то точно необычный. Оставь, где лежит: ей все равно, а обрядовость выдумали люди. Лучше посмотри здесь все. Возможно, отыщешь важное, о котором я не догадываюсь.