Ганфайтер. Дилогия
Шрифт:
Странную историю
выдумала вечером –
крест мой о три стороны.
Делать было нечего?
Близко недоступная
шея белоствольная.
Чувствую спиной я
Распятье треугольное…
Солнце зашло, закат добагрянел, проклюнулись первые звезды. Звуки шагов, голоса, стуки и грюки постепенно стихли, сливаясь с извечным шумом волн. Спать ложиться было еще рано, и Сихали решил провести остаток вечера с пользой – зарядил бластер и отправился на корму – пострелять в цель, по толстой керамической плите, искляксанной оплавленными воронками попаданий. Именно это намерение и спасло ему
Рука Сихали сама собой метнулась к кобуре, а в памяти заплясали призраки. Пальцы заученным движением сцепились на рукояти, выхватили бласт, локоть уперся в бедро… Дипер выстрелил первым – и промахнулся. Ослепительная оранжевобелая струя перегретой плазмы ударила по надстройке, выпаривая клокочущую выбоину, откуда рассеялся сноп рдеющих брызг, осветивший ТугаринаЗмея – тот распластался по стене и мелко крестился.
В глазах у Тимофея полыхали огненные фантомы, он ничего не видел, но выработанный рефлекс не подвел. Бледнофиолетовый импульс угодил глубоководнику в голову, на мгновение высвечивая шеврон с буквочками «ОГ» и тут же просаживая рогатый шлем, как раскаленный шкворень протыкает маску из папьемаше. Дипер вскинул руки и пропал за бортом.
– Спасибо! – выдохнул Илья.
Мигом нагнувшись, ТугаринЗмей подхватил оброненный лучемет.
– Это Океанская Гвардия! – сказал Браун. – Или ктото, переодетый в их форму.
– Блин… Я наших кликну!
– Давай…
Тимофея мелко трясло – он только что убил человека. Опять. Уже третьего по счету. Может, это был враг, убийца и садюга, да только какая разница? Он был живой, а теперь мёртв. Можно вырезать три зарубки на рукояти…
Брауна скрутило от рвотного позыва – и спасло во второй раз. Ярчайший поток высокотемпературной плазмы провыл над ним, опаляя спину сухим жаром. Сихали бросился на палубу и выстрелил из положения лёжа – импульс прожег канал в груди черного водолаза. Тот вскинул руки, отступая на шаг, и рухнул навзничь. «Прямое попадание в сердце, – вспомнились комментарии Балбеса. – Убит». Убит…
Но рефлексировать и мучаться в тенетах моральноэтических принципов было просто некогда. Так ведь и помереть можно.
Пригибаясь, Сихали метнулся к трупу и вырвал у того из рук тяжеленький агрегат в шершавой керамике. Плазменный излучатель «Перун». Годится…
Впереди над бортом зашевелились сразу две тени. Браун вскинул лучемет и включил оружие. Удар плазмы втесался между гвардейцами, отрубая одному руку, другому опаляя бок. Оба вражины полетели вниз, но плеска воды Тимофей не услышал, звук был иным.
Младший смотритель подбежал к борту и выглянул за край. Внизу, приткнувшись к борту «Онекотана», тускло отсвечивала большая субмарина Океанской Гвардии, длиннее «Бронко» раза в три. На ее палубе толкались несколько человек. Видимо, они прекрасно видели через биооптические преобразователи шлемов, поскольку сразу
– Тима! – послышался перепуганный голос Наташи. – Тимочка!
– Здесь я! – откликнулся Тимофей. – Пригнись!
Едва не падая, Стоун добежала до него и вцепилась в рукав.
– Живой! – выдохнула девушка.
– Да что мне сделается… Ты мне лучше объясни, что тут делает спецназ.
– Не знаю, Тим, но двое «чёрных» чуть было не застрелили Рыжего, выпытывая, где живая вода!
– Ах, вот оно что… Цел хоть Рыжий?
– Цел! Змей обоих так головами щёлкнул, что… Короче, перестарался.
– Понятно… У нас под боком неизвестная подлодка. Надо ее чемнибудь основательным угостить!
Наталья тут же поднесла к губам радиобраслет.
– Змей! – кликнула она. – Хватай Белого и дуй на правый борт! У них тут субмарина!
Ожидание не затянулось – вскоре в темноте нарисовались два силуэта, один огромный, другой не очень.
– Вы где? – прогудел ТугаринЗмей.
– Тут мы.
– Нука, – сказал Сихали тихо, – залпом.
Втроем они резко перевесились за борт и нажали спусковые кнопки. Субмарина уже погружалась, и три воющих разряда угодили в переднюю рубку, разворачивая ее лепестками тлеющего «цветка». Вторым залпом накрыли кормовую надстройку.
– Заполучи… – пробурчал Илья.
– Все живы? – обернулся к нему Браун.
– Почти.
– Рыжего задело, – нервно проговорил Белый, – и Стана маленько царапнуло – тётя Хани сейчас над ним кудахчет... Ничего, мы их сейчас живою водичкой попользуем, будут как новенькие!
Китопасы медленно сходились, переговариваясь приглушенными голосами, словно боясь чужих ушей.
Тимофей посопел и сказал, мрачнея:
– Это далеко не простые налетчики. Океанская Гвардия. Видели, какие у них аквастаты? У всех «Ихтиандры»! И что это было – самодеятельность чьято или исполнение приказа сверху? Но это вопрос номер два. А вот кто мне ответит, откуда они узнали, что у нас есть живая вода?
Китопасы переглянулись. Шурик Белый почесал в затылке и проговорил задумчиво:
– Может, кто с «Симушира» сдал? Я там не всех знаю…
– Точно! – кивнул Рыжий. – Наши баржи почти рядом стояли, а мы так орали, что всем слышно было!
– Ладно, разберемся, – сказала Наталья. – Вахты удвоим, будем меняться через каждые два часа. На мостике буду дежурить я и… кто со мной?
– Я, – молвил Браун.
– И Тима, – договорила Стоун, сладко улыбаясь.
Глава 7. Китокрады с «Сэкл Джей»
На ранчо «Сэкл Джей» когдато разводили синих китов. Отлетовав у берегов Аляски, громадные полосатики плыли на юг, в тропики – пастись на зимних пастбищах и продолжать китовый род.
Трасса их миграции проходила через Гавайский коридор, рассекающий громадные планктонные плантации, и заканчивалась у атолла Пальмира. «Валбои» с ранчо «Сэкл Джей» проложили трассу именно тут не случайно – нужно было удалить пути следования усатых китов от морских дорог зубатых. Кашалоты – самые драчливые из китообразных, и незачем было сводить их со смирными финвалами да сейвалами.