Ганфайтер. Дилогия
Шрифт:
– Надо попробовать... – задумчиво сказала Наташа. – А то пасем их, пасем, а что пасем – и сами не знаем... А какая китятина самая вкусная? Китто большой... Мне говорили – та, что с хвоста. Это правда?
– Нуу... – задумался Ашизава. – Хвостовое мясо ономи – его берут между спинных плавников и основанием лопастей хвоста – жирнее и дороже. Спинная часть вкуснее боковой... но самые вкусные куски те, что возле лопастей. Да тут все сложно так! То же аканику – это ведь не просто мясо, это продольные мышцы, первый сорт. А есть еще сюноко, второй сорт – он под брюшными бороздами. Сюноко жестче аканику,
– Ой, народ, – сказала Наташа. – Чтото я есть захотела!
– Да это Ашизава все, – обличил товарища Каримов, – понарассказывал тут всего…
– Ха! – воскликнул Вуквун. – Так двенадцать уже!
– В столовую! – воинственно крикнула Наташа. – В столовую!
– Меню зовет нас! – подхватил Токаши.
После обеда Боровиц ввалился в каюткомпанию и объявил:
– Собирайтесь.
– Куда? – вытаращился Шурик Белый. – Ты чего, сегундо? Сегодня ж у нашего звена выходной! Суббота!
– Субботник сегодня! – беззлобно поправил его главный смотритель.
– Вот же ж… – проворчал Белый и смущенно поскреб в нестриженом затылке. – А у меня совсем из головы вылетело… И куда нас?
– На Большое Мусорное Пятно, – внушительно сказал Станислас. – Лично Генеральный Руководитель проекта ТОЗО, попечением своим о чистоте вод, перегнал нам пять самоходных подводных барж. Наташка, ты хватай вертолетнаводчик, будешь сверху высматривать, где отходов побольше…
Наташа, радостная и оживленная с самого утра, кивнула только и ослепительно улыбнулась.
– А мы поведем самоходки с этой дрянью… как ее… нано… моно… Тьфу ты, забыл! Короче, эта пакость пластмассу разлагает. Будем море поливать! За мной…
Тимофей с Шуриками поспешил за сегундо, а Наташа, напевая, пошла к вертолетной площадке.
«Вот вам и „пролы“! – скакали мысли в голове Брауна. – Кто я и кто они? Пролы… Знающие, умеющие, желающие странного… Это надо же, а?! Субботник у них!»
– Тимка пойдет с Рыжим на «двойке», – распорядился Станислас, – а я на «однойке» с Белым двину… Живее, живее, давайте! Надо до обеда слить все танки!
Рыжий грузной трусцой подбежал к стыковочному узлу с намалеванной двойкой, мигом раскрутил запор и откинул крышку люка.
– За мной! – крикнул он, ныряя вниз.
Браун торопливо спустился следом.
– Люк замкни! – донесся до него глухой голос.
– Ага.
Люки замыкать – это мы могём… Покончив с задвижками, Тимофей протиснулся в узкий центральный коридор, зажатый гладкими боками танковбункеров, и боком двинулся к центральному посту управления «самоходкой».
ЦПУ тоже был крохотным и очень тесным – входишь, согнувшись, подныриваешь под нависающую панель, усаживаешься на маленький откидной стульчик – чуть побольше сиденья на велосипеде.
– Осваивайся! – крикнул Рыжий с места командира. – Там пульт бортинженера, разбирайся пока…
– Ага… Слышишь, давно хотел вв… тебя спросить…
– Спрашивайте – отвечаем!
– А фамилия у тебя есть?
– Была! Ершовым звали. А сюда попал и откликаться перестал. Перекрестили!
Командир то наклонялся почти до полу, оживляя какието системы, то вытягивался вверх, доставая консоли на низком потолке, то шарил по пульту, клацая клавишами и беззвучно касаясь сенсоров.
–
Тимофей лихорадочно, почти в панике, обшарил взглядом свой пульт и выдал:
– К погружению готов.
– Расстыковка! – весело сказал Ершов. – Курс – на помойку!
Большое Мусорное Пятно было самой просторной свалкой планеты Земля. Оно располагалось на севере Тихого океана и занимало площадь, равную территории Австралии. Десятки лет подряд течения и ветра сносили сюда полиэтиленовые пакеты, полихлорвиниловые бутылки, полистироловые сосудики, полиуретановые коробочки – все, что не могло утонуть. Солнце и вода были бессильны перед пластмассой, и та потихоньку превращала океан в выгребную яму. Отходы сгущались, сбивались так плотно, что возникало подобие колышущейся тверди – тюленя она не выдерживала, разлезалась, а вот птицы и гнезда вили, и птенцов выкармливали. И частенько гибли, проглатывая съедобный огрызок вместе с нерастворимой пленкой.
Самый северный выступ Большого Мусорного Пятна почти заползал в Берингово море, имто и решили заняться китопасы с «Летящей Эн».
– Ну и насвинячили предки! – жизнерадостно воскликнул Рыжий. – Какой чушатник развели!
– А потомкам выгребай… – поддакнул Браун.
– Так я что и говорю! – воодушевился командир. – Айда на мостик, подышим свежим воздухом…
Самоходка всплыла и пошла надводным ходом, расталкивая круглым носом замусоренные воды. Волна прокатывалась по палубе и разваливалась надвое, наталкиваясь на гребень рубки с торчавшими в стороны рулями глубины.
На мостике было мокро, зато все хорошо видно. Стоял штиль, но подводная баржа шла на скорости сорок узлов [28], и лица обвевало ветерком. Вони в воздухе не чувствовалось, но понять, что они угодили в пределы Большого Мусорного Пятна, было нетрудно – груды полупрозрачного пластика плавали, сплошь покрывая океан. Было очень похоже на тающие куски льда, такие же малозаметные. Но, увы, полимеры не таяли. Вода рябила там, где пластмассового мусора набиралось столько, что он всплывал безобразной, мутно просвечивающей «кочкой». Чем дальше пробиралась самоходкаСПБ, тем чаще попадались «кочки», то и дело сбиваясь в островки, в подобия мерзкой шуги из не прожаренных кусков сала, и вот впереди открылась зыбкая равнина – с дышащими котловинами, с шаткими холмами метров пяти высотой, с валами и плоскими поднятиями. До самого горизонта простиралась эта невероятная, чудовищная помойка, отсвечивая пластиком, выгоревшим добела, сверкая, как выпавший снег, отливая сизым и серым в затененных местах.
– Тысячи тонн дерьма… – пробормотал Шурик. С левого борта завиднелась баржа«однойка», и Рыжий заорал: – Приветствую вас в отхожем месте!
– И тебя с великим почином! – провопили в ответ.
Рыжий склонился над пультом, вынесенным на мостик. Захрипел селектор, донося голос Боровица:
– Строимся рядком. Сейчас подойдут соседи с «Симушира»… Толпой двинем грядки поливать. И чтоб клапаны проверили! Слышь, Рыжий? Тебя это тоже касается!
– Чего их проверять… – проворчал Шурик, предусмотрительно выключив звукоприемник. – Ладно, амиго, пройдись вдоль танков, глянь – везде там готовность или как…