Ганфайтер. Дилогия
Шрифт:
– Арманто! – глухим голосом позвал Браун.
– Слушаю!
– Не успели, – морщась, сказал Тимофей. – «Тройку» давануло на отметке четыре девятьсот. Кальмара я ликвидировал.
– Понятно...
– Как китики? – спросила Марина.
– Да что им сделается, твоим китикам! – добродушно ответил Вуквун. – Прибыли на пастбище, празднуют – жрут, как с голодухи... Стадо мы собрали уже, гуртуем, а ты лучше поищи там еще одну «Пинто». Последнюю, Маринка, последнюю!
– В жизни больше в субмарину не сяду! – с силой сказала Рожкова. – Арманто,
Браун вздохнул и повел субмарину вниз и вперед. «Орка» погрузилась и вошла в устье широкого подводного каньона. Стены его были отвесны, и по ним спадали лавовые «трубы» – когдато с кручи текла лава, ее потоки отвердевали снаружи, а внутри продолжал изливаться жидкий расплав. Внизу, у основания стены, валялись обломки труб и базальтовые корки. Черный, стекловидный слой, покрывавший «трубы», блестел, как агат в лучах прожекторов. Кровавыми сгустками высвечивались голотурии.
Каньон сузился, повернул и вновь расширился. И все три прожектора высветили гигантского кальмара. Он висел в воде, эффектно выделяясь на черном фоне, развесив щупальца, и светился красивым голубым светом. Это было не характерно для животного – вот так, нагло и вызывающе, вести себя. Но спрут – тварь мозговитая, почти что мыслящая. Как уэллсовский марсианин.
– Ой... – только и смогла молвить Марина.
Браун сунулся к спусковой клавише, откинул колпачок, но кальмар не стал дожидаться расстрела – его сифон резко вытолкнул воду, и чудовище взвилось по косой вверх.
– За ним! – воинственно крикнула девушка.
Тимофей поднял нос субмарины, и бугристые стены каньона заскользили вниз.
– Вот он! – воскликнула врачиня, заражаясь азартом погони.
Впереди, переваливая подводную гряду, светился голубым силуэт, похожий на выкорчеванный пень. Субмарина легла в горизонталь и помчалась за мегатойтисом.
Когда гряда скал осталась позади, Сихали увидел холмистое дно абиссали – и ни малейших следов кальмара. Холмы низкие, покатые, за такими не спрячешься. Вон, за одним вроде бочка лежит, а дальше виднеется затопленный корабль – яхта, килем вверх. Заметно, что она ко дну пошла совсем недавно – корпус яхты чист и незапятнан, а на носу даже название можно разобрать – «Огалалла».
– Яхта Шорти Канна, – сказала Рита. – Как же он хвалился ею…
Субмарина поравнялась с яхтой, переплыла ее – и навстречу воспарил гигантский кальмар. Засаду, гад, устроил!
– Тут провал... – сорвалось у Брауна.
Да, кальмарище нашел неплохое местечко для торжественной встречи – «Огалалла» носом и кормой лежала на разных сторонах глубокого каньона, и заметить провал можно было, только подплыв вплотную.
Кальмар не пугал и удирать не собирался. Цефалопод напал. Младший смотритель не поспевал за шустрым моллюском – только он протянул руку, только дотронулся до спусковой клавиши, как ловчая пара щупалец подхватила «Орку» снизу, вздергивая и переворачивая ее, а затем кальмар сжал субмарину в могучих объятиях.
– Замечательно... –
Субмарину бросало так, что в глазах темнело, а голова была готова оторваться от шеи. Младший смотритель смог включить турбины, но тугая струя кипятка не вразумила цефалопода. Корпус «Орки» затрещал. Замигала панелька индикации связи и засветилась красным. Связи больше не было – когти присосок содрали антенное устройство. «Орку» болтало, как мячик, катящийся по рытвинам, а уши забивал скрежет металла и малоприятный звук раздираемой пластмассы.
Красных огоньков на пульте становилось все больше. Прожекторов не стало. Рули были обломаны. Системе скольжения пришел конец.
Браун ощерился и дотянулся до кнопки ультразвуковой пушки – загорелся еще один красный огонек.
Тогда Тимофей послал торпеду. Аппарат сработал, но снаряд рванул у самого борта, подранив кальмара, но перевеса не создав.
– Превосходно... – прохрипел Тимофей (субмарина висела рубкой вниз, и кальмар ее ритмично встряхивал). – Весь актив в отказе...
Кряхтя, он нащупал консоль управления манипуляторами и ухватился за джойстики. Сложенные втрое механические руки выдвинулись из люка и уперлись в щупальце. Младший смотритель недобро усмехнулся и вонзил манипулятор в податливую плоть, кромсая ее и выкусывая.
Кальмару это не понравилось – он ослабил давление и попытался выдрать манипулятор из корпуса. Браун тут же втянул «руки». Мегатойтис снова навалился на «Орку», и оба манипулятора вгрызлись в мантию, разрывая ее. Тимофей дал полный ход, словно проталкивая нос субмарины в рану. Передний иллюминатор залило зеленой липкой слизью. Одна из рук конвульсивно изогнулась, и манипуляторы перекусили ее в четыре приема.
И только теперь кальмар отпрянул от кусачего врага, продрав по обшивке когтями. Торпедному аппарату уже ничего не мешало.
Кальмар, распустив руки и светясь интенсивным голубым, погрузился, чтобы напасть на субмарину снизу, как он всегда поступал с китами, но второго шанса младший смотритель ему не дал. Спусковой рычажок упал в положение «огонь».
Голубое свечение мегатойтиса затмила белая вспышка. Еще одна. Еще!
Субмарину закрутило взрывной волной, трижды разошелся короткий грохот. И погас холодный голубой огонь...
За иллюминатором стояла тьма, но экран биоинвертора бесстрастно фиксировал, как расплывается подорванная туша.
– Готов! – выдохнула Марина.
Браун продул цистерны и с надеждою глянул на батиметр. Отметка «4095» держалась долго, как вдруг сразу поменялась на «3975». И пошел обратный отсчет. 3965... 3960... 3955...
– Долго так подниматься будем... – проворчал Тимофей, тая глубочайшее облегчение. Вот уж вправду – глубочайшее. – Сейчас бы двигателем помочь...
– Так рулей же нет, – напомнила врачиня.
– Так вот именно...
Тьма за колпаком очень редко разбавлялась свечением. Мелькали фонарики удильщиков, вспыхивали креветки, мерцали искрами какието рачки.