Ганнибал (др. перевод)
Шрифт:
— Присаживайся, медбратец, — сказала Мэпп. Говорила она хриплым голосом, а белки темных глаз казались оранжевыми. — Оттащи стул вон туда и сядь спиной к стене.
Барни больше испугала не крупнокалиберная пушка в руках девушки, а совсем другой, лежащий перед ней на столе пистолет. Это был «кольт-вудсмен», двадцать второго калибра, к стволу которого в качестве глушителя была прикреплена пластиковая бутылка.
Стул под тушей Барни жалобно скрипнул.
— Если ножки не выдержат, не стреляйте, — сказал он. — Я с этим ничего
— Тебе известно что-нибудь о Клэрис Старлинг?
— Нет.
Мэпп подняла со стола мелкокалиберный пистолет.
— Дерьма с тобой, Барни, я разводить не буду, — сказала она. — Как только я увижу, что ты врешь, ты у меня начнешь срать кровью. Ты мне веришь?
— Да, — ответил Барни, и это целиком соответствовало истине.
— Поэтому я спрашиваю тебя еще раз: тебе известно что-то такое, что поможет мне отыскать Клэрис Старлинг? На почте мне сказали, что целый месяц вся твоя корреспонденция направляется в дом Мейсона Вергера. Что это за хрень, Барни?
— Я там работал. Ухаживал за Мейсоном Вергером, а он расспрашивал меня о Лектере. Мне там не понравилось, и я уволился. Мейсон — тот еще мерзавец.
— Старлинг исчезла.
— Знаю.
— Может быть, ее увез Лектер, но не исключено, что она досталась свиньям. Если доктор ее захватил, что он станет с ней делать?
— Честно — не знаю. Если бы я мог, то обязательно помог бы Старлинг. Почему нет? Она мне в некотором роде нравилась, и она собиралась помочь мне снять обвинения. Посмотрите в ее отчетах, заметках или…
— Смотрела. Я хочу, чтобы ты зарубил себе на носу, Барни. Если тебе что-то известно о ней, расскажи сразу. Это одноразовое предложение. Если я когда-нибудь узнаю (не важно, сколько времени пройдет до тех пор), что ты утаил сведения, способные мне помочь, я вернусь к тебе и последнее, что ты увидишь, будет этот пистолет. Я прострелю твою толстую безобразную задницу. Ты мне веришь?
— Да.
— Тебе известно что-нибудь?
— Нет.
Наступило молчание. Такой долгой паузы в беседе он не помнил.
— Сиди на месте, пока я не уйду.
Уснуть Барни смог только через полтора часа. Он лежал на кровати, пялясь в потолок. Его широкий и выпуклый, как у дельфина, лоб то покрывался потом, то снова высыхал. Барни не оставляла мысль о тех, кто его еще сможет посетить. Перед тем как погасить свет, он прошел в ванную комнату и достал из походного несессера зеркальце для бритья из нержавейки — продукт, специально созданный для Корпуса морской пехоты.
Пройдя в кухню, он открыл дверцу электрического распределительного щита и прикрепил к ней зеркало.
Больше он ничего сделать не мог. Во всяком случае, пока. Всю ночь до утра он ворочался во сне, как беспокойная собака.
Закончив очередную смену, он принес домой из госпиталя специальный набор предметов, которые употреблялись при расследовании случаев
Глава 97
Не выбрасывая мебель, доктор Лектер мало что мог сделать для улучшения интерьера немецкого дома. Помогали цветы и ширмы. Яркие пятна в полумраке в сочетании с массивной мебелью выглядели весьма занятно, чем-то напоминая залитую светом бабочку, устроившуюся на бронированном кулаке рыцаря.
Его постоянно отсутствующий домовладелец, видимо, зациклился на Леде и Лебеде. Их межвидовое совокупление было представлено не менее чем в четырех бронзовых изображениях — лучшим из которых была копия творения Донателло, — и в восьми живописных полотнах. Одна из картин казалась доктору Лектеру просто очаровательной. Это была работа некоей Энн Шинглтон, которой удалось не только передать весь пыл акта, но и весьма точно изобразить анатомические подробности совокупляющихся. Остальные картины доктор закрыл занавесями. Отвратительная коллекция бронзы с изображениями охотничьих сцен тоже исчезла под покрывалами.
Рано утром доктор Лектер тщательно сервировал стол на три персоны. Почесывая кончик носа пальцем, он внимательно изучил свое творение, дважды переставил подсвечник и, отказавшись от подблюдных камчатных салфеток, накрыл столешницу одной общей скатертью. Таким образом он смог немного сузить поле, на котором предстояло пиршествовать. Приставные сервировочные столики — темные и непривлекательные, — после того как их украсили сверкающие медные подогреватели и иные кухонные принадлежности, почти утратили свое сходство с крыльями самолета. Кроме того, доктор Лектер вынул несколько ящиков из письменного стола и устроил из них нечто напоминающее висячий сад.
Он не мог не видеть, что в комнате слишком много цветов, но тем не менее решил добавить еще чуть-чуть. Слишком много есть слишком много, однако на сей раз — чем больше, тем лучше. Доктор Лектер поставил пару цветочных композиций на стол — небольшую горку белых, как «Снежки», пионов на серебряном блюде и высокий букет из голландских ирисов, ирландских колокольчиков, орхидей и попугайных тюльпанов. Букет несколько скрадывал просторы стола и создавал интимную обстановку.
Рядом со вспомогательными тарелками бушевало маленькое ледяное моря хрусталя, но столовое серебро находилось в обогревателе, чтобы быть поданным на стол в последний момент.
Первое блюдо предполагалось готовить рядом со столом, и поэтому доктор Лектер соответствующим образом расположил спиртовые горелки, медную универсальную кастрюлю, медный же сотейник, соусник, разнообразные приправы и пилу, которой обычно пользуются патологоанатомы.
Когда он сказал Клэрис Старлинг, что на некоторое время должен ее покинуть, уехав из дома, та ничуть не обеспокоилась. Перед уходом доктор Лектер спросил девушку, не хочет ли та немного поспать.