Гарант мира для высшей расы

Герас Татьяна

Вот только сейчас, поспав в офицерской казарме всего несколько часов, я вновь мчал в поместье и испытывал странное, давно позабытое чувство предвкушения.

Маленькая эльфийская княжна Элариэль. Странная, совершенно непохожая на своих соплеменниц. Наверное в этом все дело: тощенькие остроухие девицы не вызывали во мне ничего, кроме напоминания, что мы враги. Впрочем, не скажу, что представительницы моего вида повергали в трепет — оборотницы хороши, но хищная грация заводит лишь в постели. И нет, я не пренебрегал желаниями плоти, в конце концов я взрослый и здоровый мужчина. Вот только наши женщины часто весьма агрессивны и вспыльчивы. Жизнь с кошкой — вечная

борьба. Доля независимости у каждой в крови и только парность, что выпадает далеко не каждому, гармонизирует отношения. В лучшем случае союз оборотней, как когда-то у меня с Шери, матерью Дарелла — холодный договорной брак, в основе которого было хотя бы уважение. И да, секс был хорош. Но, как выяснялось, этого все же мало.

Светлейшая леди Савенаж меня удивляла. Храбрая и колючая, но при этом не злая. Несмотря на страх, запах которого невозможно было не чувствовать, вполне естественный для юной девушки, брошенной на съедение ненасытной даме имя которой Политика. Любопытная, как многие женщины, но не пасующая перед неведомым. Чего только стоит одна ее выходка с телескопом. То, что именно она вчера на рассвете наблюдала за мной, я не сомневался — отблеск оптики подзорной трубы я бы не перепутал.

Я самодовольно ухмыльнулся. То, что позволил рассмотреть все досконально, ужасно веселило. И грело самолюбие, ведь малышка смотрела долго в одну точку, пока я не выдал себя невольной улыбкой.

Вчерашний порыв позвать княжну походить под парусом для меня самого был спонтанным. Но сейчас отчего-то именно желание понаблюдать за ее метаниями и позволить ей оттачивать на мне свой острый язычок грело!

И обещало на какое-то время отключить голову от навалившихся проблем, крутившихся в мозгах — кортик отца, что был надежно спрятан в седельной сумке, не давал и шанса надолго ускользнуть от тяжелых мыслей.

Я въезжал в поместье ближе к полудню, с надеждой, что лорд Ленс уже успел забрать свою дочурку — он говорил, что желает покинуть Тарию, как можно раньше. И это была бы отличная новость.

Глава 11

Полети со мною чайка белым флагом на бизань,

Ветер тёплою нагайкой наведёт на небе грань,

Первым признаком плацебо будут искры между глаз,

Только в море видно небо, только в небе видно нас.

Павел Кашин «Сердце моряка»

Лигерия. Тария. Поместье «Русалочья лагуна»

Отсутствие в поместье хозяина дало таки возможность нам с Нори беспрепятственно насладиться утренним купанием и прогулкой по песчаному пляжу. Море было спокойным, золото рассвета окрашивало легкую рябь волн, а теплый соленый ветерок трепал наши мокрые волосы.

Чуть ближе к нависающим над распадком скалам, мы обнаружили потрясающее место.

Несколько огромных валунов, вероятно, в незапамятные времена отвалившихся от этих самых скал, образовали недалеко от самой кромки воды что-то типа естественного круга, прикрывающего обзор от посторонних и оставляя полоску чистого песка. По крайней мере, сейчас, во время отлива. Вот в этом естественном укрытии мы с моей валире и принимали ванны из первых, ещё не обжигающих солнечных

лучей. Обнаженные и счастливые от этой естественности.

Ох, Милосердная, как же приятно, что даже здесь, на чужбине, удалось найти уголок, где можно почувствовать себя истинной дочерью Кантии. Сбросить маску условностей и приличий, и просто наслаждаться этим миром и подаренными им ощущениями.

«Вот ведь, есть же тут отличное место, чтобы тебя точно никто не увидел! И с чего, спрашивается, этому оборотню приспичило выставлять на обозрение своё, не скрою, красивое тело?» — поймала я себя на мысли. Ох, Лари, ты что-то слишком много думаешь о мотивах поступков одного нахала. Ни к чему тебе это! Пусть себе светит…ну, всем, чем светится!

Мы сидели на полотенцах, которые бросили прямо на песок и наблюдали за игрой света и волн. Нори сегодня была особо задумчива и иногда хмурилась, но на мои безмолвные вопросы лишь покачала головой. Я не стала настаивать: у нас у всех свои тайны и печали. Захочет — сама поделится.

— Мне тревожно, Светлейшая, — внезапно тихо произнесла девушка, когда я уже не ждала от нее пояснений. Нори кусала губы и смотрела куда-то вдаль, — Я не чувствую, что здесь, в поместье, нам что-то грозит, а вот визит в Мелетию приводит в неконтролируемый ужас. Вы знаете, у нас, хранительниц, очень развит дар предвидения. Ничего конкретного, к сожалению, — она покачала головой, — только предчувствия… И моя душа буквально кричит о грядущих бедах.

Я накрыла ее сжатую в кулак ладонь своею и проговорила тихо:

— Лари. Зови меня Лари, когда мы вдвоем. Без титулов и на «ты». Хорошо?

Нория обернулась и в ее глазах промелькнуло что-то странное. Она на миг опустила ресницы, словно борясь с собою. А потом посмотрела на меня и просто кивнула, наверное, впервые за все годы нуждаясь и почувствовав поддержку от кого-то.

— Мы не можем пока ни на что повлиять, Нори. Но, верю, мы обязательно справимся, — прошептала я. — Да и выбора нет… Так что давай просто жить и получать удовольствие хотя бы от малого. А там, кто знает? Вдруг Благая Эйле проявит свою милость и наша участь не будет уж столь печальной, как мне виделось с самого начала, — я невольно повторила слова Тайгера Рина, что так разозлили меня ещё совсем недавно.

Моя телохранительница лишь печально покачала белокурой головой. А я посмотрела на море и обмерла: там, чуть углубляясь в пенную гладь, где скалы сходились образуя большой полукруг, в воде резвилась стая дельфинов.

Прекрасные создания выгибали спины, скользя в своей стихии. Порой их черные каплевидные тела с острыми носами подпрыгивали синхронно вверх, а я завороженно следила за этим танцем. И в какой-то миг мне показалась, что это сама богиня таким образом ответила на мою неясную, но искреннюю просьбу о помощи двум своим заброшенным в эту часть мира дочерям. Может и вправду меня услышали?

Все заканчивается. И даже мягкие эльфийские ткани кажутся лишними на слегка обветренных и обласканных солнцем телах.

Но, пора!

А потом было возвращение через утреннюю прохладу сада, в котором я, не стесняясь присутствия Нори, отпустила свой Дар, впитывая силу этой земли и залечивая мелкие раны цветов, кустарников и деревьев, сливаясь с этой частью Лигерии, принимая ее и становясь лишь сильнее от ответной благодарности.

— Как же ты сильна, истинная, — прошептала Нори с восторгом, все же переходя на «ты», — Неужели это про тебя, Светлейшая, говорили, что род Савенаж теряет былую мощь? — она повернулась ко мне, когда я уже разорвала контакт, собираясь идти к дому.