Гарем на шагоходе. Том 3
Шрифт:
Можно прострелить ей голову. Меня мгновенно сожрет удильщик. Но это не худший вариант — хотя бы удовольствие перед смертью получу.
— Когда все закончится, я тебя убью, — прошептал я.
Вампирша лишь ухмыльнулась. Она обозначила цену и стояла в ожидании платы.
Я взял ее за талию и притянул к себе. Девушка коснулась меня телом, и я почувствовал ее дыхание на щеке. Наши губы соединились. Вдали послышался крик, но ее руки велели не отвлекаться. Каждый предсмертный вопль раззадоривал альпу сильнее, поцелуй становился жарче, интенсивнее.
Я ловил на себе десятки чужих
Волосы альпы обволокли меня и подняли вверх. Я понял, что не хочу разрывать поцелуй.
Но пришлось, потому что настал момент для броска.
— Я наблюдаю за тобой, Волк, — прошептала она… и я полетел.
Меня швырнули на самую вершину зловещего дерева. Окажись бросок чуточку сильнее, и я бы пролетел над целью. Но вампирша зашвырнула меня аккурат в самую крону. Очень метко. Совсем как ее недавний выстрел.
Благодаря Кармилле левая рука почти не функционировала, но я сумел вонзить секач в ствол на всю длину. Сработало!
Земля задрожала. Все отростки разом выбрались на поверхность, будто сонмище дождевых червей. Они даже не переливались яркими цветами, будто забылись от боли. И они не искали жертв, а просто лупили беспорядочно во все стороны.
— Бегите, глупцы! — процитировал я доброго волшебника из старой сказки.
Дважды повторять не пришлось. Вольники так на мотоциклах не улепетывали, как сейчас на своих двоих. Зато Розочка убежала не сразу. И если бы Кармилла не схватила ее и не потащила с полянки, то стать бы ей снова перегноем.
Кармилла, цветочек, удильщик… Как-то многовато в моей жизни тентаклей!
Но не время для размышлений!
Земля разверзлась, и удильщик явил себя миру.
Нагромождение отростков, пастей и панцирей. Чем-то напоминало гроздь устриц. Очень хищных. Все это билось по земле, клацало и возмущалось.
Я ударил в отросток еще раз, и еще. Удильщик пытался меня скинуть. Хотел достать жгутами и тряс башкой из стороны в сторону. Меня мотыляло, как банный лист. Но стиснув зубы, я снова и снова наносил удары по псевдодереву. После седьмой или восьмой раны, тварь рванула в сторону.
Удильщик не сразу уходит под землю, он погружается медленно, как подводная лодка. И оставляет за собой солидный яму, а земля по краям осыпается. В этот момент главное не увлечься и вовремя отцепиться, иначе можно уйти вместе с ним.
Наградив удильщика последним колющим, я отпрыгнул в сторону и покатился. Рушащаяся почва не позволила сразу же передохнуть. Пришлось собраться, подскочить и броситься подальше. Уже в тени деревьев я позволил телу разныться и безвольно рухнул на опавшие листья.
Сил не осталось, а вой раненого монстра еще доносился из глубин.
Не успел облегченно выдохнуть, как на меня сверху посмотрели дула
— Не трогайте его. Я дал слово.
Глава 4
Перед боем
Змей развалился в моем кресле и тушил сигарету о подлокотник. А я стоял и слушал, как шипит фитиль, соприкасаясь с кожаной обивкой. Очень хотелось выдвинуть секач и пригвоздить кисть мерзавца. Но жизнь научила меня самоконтролю.
Другие змееныши, монахи, саблезубые, вольты и прочие вели себя как последние ублюдки. Харкали прямо на пол, разбрасывали окурки, крушили-ломали, не вытирали ноги о коврик.
— Значит, вы зеленых человечков встретили? — я приподнял бровь.
— Кто разболтал? — скривился Змей.
— С дисциплиной у вас не очень. Все болтают. Корабль походил на металлическую сферу?
— Какое тебе дело, офицерик? Да, походил. Это не галюны были. Эти мелкие ублюдки остановили пожар, будто отмотав время вспять.
— Но вы их спугнули и они улетели? — моя бровь изогнулась еще круче.
— Думаешь, брехня?
— Нет, наоборот. Первый контакт через столько тысячелетий простоя — это честь. И как же здорово, что она выпала таким замечательным парням.
— Займись делом, пока я тебе ногу не прострелил.
— Чтоб мы оба хромали?
Змей зашипел.
Очень занятная история. Не помню из архивов упоминаний о первом контакте с глифтодами в этом веке. Он должен состояться значительно позже. Либо я изменил будущее недостаточно сильно, либо в моей версии реальности нашлась другая причина, почему глифтоды повременили вступать в сотрудничество с человечеством.
Я окинул братву взглядом… и понял, что тоже не захотел бы мараться о такое.
Немного поцапавшись со Змеем, я развернулся и посмотрел в монитор, на который транслировалось изображение с одной из немногих уцелевших камер. В ботаническом саду в полном одиночестве сидела Розочка. Она устроилась на лавочке, подвернула под себя ноги и теребила одну из лиан, будто девичью косу.
Кармилла подыскала ей одежду. Так что сейчас на дриаде красовался черно-зеленый комбинезон. Очень облегающий. Ее фигура продолжала стремительно развиваться, так что ходить, в чем родилась, девушка больше не могла. Ради душевного равновесия всего мужского поголовья.
Когда мы всей дружной компанией вернулись на Волот, один из проклятых байкеров, вон тот, со светлыми грязными патлами, решил подкатить к цветочку.
— Эй, цыпа, а ты хилварианка или флорианка? — спросил он, бросая злорадные взгляды в мой адрес. Дескать, «смотри, капитан, я подкатываю к твоей бабе, что ты сделаешь?»
Розочка посмотрела на него большими непонимающими глазами.
— Саблезубый, на экзотику потянуло? — хохотнул мужик с пивным брюшком. Мотопьянь его звать. — Смотри, не подцепи чего от этого отродья. Не дело мхом в интересных местах порасти.