Гарем покойников
Шрифт:
Рита всплеснула руками и не нашлась что ответить.
— Прими ванну, — посоветовала ей Алла. — Ты выглядишь измотанной. — Она достала из шкафа несколько разноцветных полотенец и сунула Рите в руки. Та послушно отправилась в ванную.
— Если Жеряпко в понедельник не выйдет на работу, — крикнул ей вслед Глеб, — я сам пойду к следователю!
«Когда же убили Софью? — напряженно рассуждал Глеб, отхлебывая черный кофе из чашки, которую ему подала жена. — Судя по всему, именно тогда, когда Алла исчезла из ресторана! — Он искоса посмотрел на свою половину. Она пекла оладьи, ловко переворачивая их с одного бока на другой. — Лицо безмятежное, словно у маленькой
— Что мы будем сегодня делать? — спросила он. — Все-таки выходной день.
— Я ничего не буду делать, — пожала плечами Алла. — Я еще не оправилась после вчерашнего.
«Интересно, что она имеет в виду? Банкет в ресторане или убийство Софьи Елизаровой?» Глеба изводило мучительное, леденящее душу любопытство. Ему хотелось знать подробности наезда на Софью, но спросить было некого. Если позвонить следователю, тут такое начнется! Тем более Глеб уже так заврался, что окончательно забыл, что он говорил милиционерам, а что нет. Его мгновенно поймают на какой-нибудь мелочи. Может быть, даже посадят в тюрьму, как главного подозреваемого. «Дело», которое он завел на Аллу, требовало срочной доработки. Вдруг совсем скоро ему придется отводить от себя подозрения? Нужно все как следует обдумать.
Как был, в халате, Глеб повалился на кровать и уставился в потолок немигающим взглядом. Алла достала с полки любовный роман и уселась с ним в кресло, подобрав под себя ноги. Рядом поставила бутылочку ликера, рюмку и коробку с шоколадными конфетами. Это означало только одно — выходить из дома она сегодня не собирается. Рита, которую разморило после ванны, уснула в своей комнате, свернувшись калачиком поверх одеяла. Ей снился Федор Ильич — маленький и печальный. Он бежал по огромному полю, у которого не было ни конца, ни края.
Федор и в самом деле чувствовал себя беспомощным, как никогда. Валентина была рядом, она ждала от него решительных действий, мужских поступков, а он даже представить себе не мог, что можно предпринять в сложившейся ситуации. Они вдвоем заперты в комнате, откуда нет выхода. И если Валентина еще может рассчитывать на помилование, то он, Федор, должен ожидать худшего.
— На окнах сигнализация, — сообщила Валентина, тоскливо глядя на мирный сельский пейзаж, расстилавшийся внизу. — А так можно было бы рискнуть и выбраться по веревке. Народу в доме не слишком много, я видела, как Сашины люди разъезжались, он почти всех услал искать мои следы. Наверное, ему кажется, что я уже далеко убежала.
— Когда кто-нибудь войдет, ты снова спрячешься, — сказал Федор. — Пусть со мной делают что хотят, а ты доводи до конца свой план.
— Нет, Феденька, — печально сказала Валентина, — без тебя я не смогу. Да и не хочу. Мне без тебя не жизнь.
Они принялись самозабвенно целоваться, потом, обнявшись, долго лежали на кровати и незаметно для себя заснули. Разбудил их невероятный шум. Все вокруг гудело, ревело и сотрясалось.
— Что это? — опешил Федор.
— Дрель, — прокричала ему в ухо Валентина. — Саша что-нибудь чинит. Наверняка мебель ломал, а то и косяки разнес. Он всегда так пар выпускает.
Федор задумал поглядеть через замочную скважину в коридор — что там делается. Он подошел к двери и только было начал наклоняться, как она совершенно внезапно распахнулась и понеслась прямо на него. Из-за того, что вокруг стоял невероятный шум, Федор не услышал, как щелкнули замки.
Чтобы защититься от удара, он выставил вперед
Валентина захлопала в ладоши:
— Ты просто умница! Как ты его! Надо же.
Они вдвоем заволокли Пашу в комнату, и пока Федор связывал ему запястья, вставлял в рот кляп и запихивал под кровать, Валентина вытащила ключ из замка и заперлась изнутри.
— Что дальше? — спросила она, сияющими глазами глядя на своего героя. Герой и сам понятия не имел, что делать дальше. Однако виду не подал.
— Входная дверь внизу открывается свободно? — спросил он.
— Да, но там есть камера, которая обозревает пространство вокруг входа в дом, а возле монитора всегда дежурит человек. Нас сразу засекут.
— А если сначала разделаться с этим человеком?
— Он в угловой комнате, и она всегда заперта. Никаких шансов.
— А какой у камеры обзор? — поинтересовался Федор. — Если мы вылезем в окно, нас увидят?
— Нет, пожалуй, не увидят, — сказала Валентина. — Но сигнализация! Ни ты, ни я ничего в этом не понимаем.
— Зато в этой комнате есть кто-то, кто понимает.
Федор встал на четвереньки и засунул голову под покрывало. Паша сверкал глазами из угла, словно зверь из норы.
— Эй, вы! — сказал Федор, который не умел и не любил грубить. — Можете сказать, как отключить сигнализацию?
Паша замычал и замотал головой из стороны в сторону. Маленький странный человек его пугал. «Босс ведь давно задумал убить этого Жеряпко, а его — смотри-ка! — ничто не берет. Может, он заговоренный?» Федор выбрался наружу и сказал:
— Ничего он не скажет. Придется мне самому идти на разведку.
Приоткрыв дверь, он высунул голову наружу и, никого не увидев, осторожно вышел. Валентина опустилась на кровать, прижав руки к груди. По ее разумению, в доме оставалось всего четыре человека. Сам Саша, который в настоящий момент, отложив дрель, пил пиво и придумывал казнь для Жеряпко, человек, следивший за картинкой на мониторе, Паша, который лежал под кроватью, и Гоша. Кстати, Гоша уже обеспокоился долгим отсутствием приятеля и как раз шел наверх с проверкой.
Достигнув последней ступеньки лестницы, Гоша в тот же миг увидел Федора, который рыскал по большой комнате второго этажа.
— Ах ты! — непроизвольно воскликнул он.
Обернувшись, Федор хотел было броситься вон из комнаты. Возможно, ему удалось бы проскочить в дверь раньше, чем к ней приблизится Гоша, но судьба по обыкновению подставила ему подножку. Он споткнулся, упал животом на лакированный паркет, въехал под стол, рыбкой проскользнул под ним и, вылетев с другой стороны, сбил с ног Гошу, который к тому моменту уже ворвался в комнату. Гоша завалился на спину, в падении ударился спиной и головой о стену и остался лежать без движения. Вероятно, куда-то он при этом нажал, потому что раздался звук зуммера, и в стене на уровне Федоровой груди открылась ниша. В нише, словно вожделенный приз, алела большая красная кнопка. «Сигнализация! — обрадовался Федор. — Надо срочно отключить». Но нажать на кнопку было невозможно, потому что Гоша представлял собой довольно опасную шевелящуюся массу, которая не давала подойти к нише поближе. Недолго думая Федор схватил со стола стакан и прицелился во врага. Потом передумал и, широко размахнувшись, запустил стакан в кнопку. Раздался треск, писк, и кнопка погасла.