Гарем, в котором меня не будет

Карр Эмили

— Хотя это не важно. На самом деле я правда доверяю тебе и рассказала бы со временем, но просто этого времени не наступило и…

— Снова. — вздохнул Юн Джинг, сжав чашу, — Опять ты говоришь, что это не важно, хотя тебе явно больно! Тебе явно важны эти чувства, и ты страдаешь из-за них, но продолжаешь отмахиваться и говорить, что это не важно. — раскусил даму герой, вогнав её в мимолётный ступор, а затем и в беспокойство. Чтоб кто-то и заметил её истинные чувства? Да кому надо залезать так далеко?

— Я… — хотела как-то оправдать себя Ши Мэй, но затем поняла, что ей нечего возразить.

Юн Джинг правильно сказал,

девушка ненавидит кому-то говорить о своей боли. Жаловаться на свою жизнь… Ждать от кого-то помощи. Ши Мэй слишком привыкла быть самостоятельной и всегда отвечать за свою жизнь, не пуская туда посторонних людей.

— … не знаю, как себя перебороть. Это получается автоматически. И ты прав, я действительно, — вдруг дама ощутила, как ещё глаза стали мокрыми, — Себя не люблю.

Это было правдой. Сколько бы Тань Лань не старалась, какой-бы успешной не была и сколько бы денег не тратила, но полюбить себя после всех издевательств, упреков и претензий в её сторону, она не могла. Просто не могла…

Вдруг, недавно опустошённый и злой мужчина раскрыл полные растерянности глаза, и в это же мгновения крепко обнял девушку, говоря уже совсем не грубым, а очень даже нежным голосом.

— Прости меня, я не должен был на тебя давить. Прости… — считая себя виновным в слезах дорогой девушки, ощутил небывалую боль в душе Юн Джинг, — Но я действительно очень печалюсь о тебе. Больше, чем о самом себе, и поэтому я прошу. Нет, я молю тебя… — немного отодвинув от себя Ши Мэй, но всё ещё держа её в своих руках, Юн Джинг вглядывался в лицо девушки, будто молясь перед богом, — Доверь мне свою жизнь.

Ши Мэй смотрела в глаза Юн Джинга, видя в нём такую собачью верность. Такую любовь. Такую защиту, которую её в жизни не давали, но которую она хотела. Хоть девушка не желала никому принадлежать, быть слабой в чьих-то руках, доверить кому-то свою жизнь, но… Рядом с Юн Джингом всё менялось и улыбнувшись, дама обняла дорогого сердцу мужчину, сдавшись ему целиком и полностью.

— Будь с ней мягок.

***

На огромной кровати с черными простынями, могли бы звёздочкой уместиться человек десять, но в итоге спасли лишь двое, прижавшись к друг другу так крепко, и наплевав на пространство вокруг. Им хватило бы и это маленькое местечко, в котором они ощущали тепло, уют и защищённость.

Яркие лучи солнца проникали через большие окна, падая на молодую пару, крепко спящих в объятиях друг друга. Ши Мэй не помнила, когда в последний раз спала так сладко. Они с Юн Джингом так и не занялись любовью, но казалось, то чем они занимаются сейчас им двоим нравилось ещё больше. Просто быть рядом, чувствуя дыхание и запах друг друга.

Очнувшись, Ши Мэй подняла голову тут же ощутив, как румянец вспыхнул на её щеках. Спящий герой — это некое произведение искусства, не иначе. Юн Джинг спал так крепко, явно так же ощущая себя рядом с девушкой более спокойнее, чем без неё.

В какой-то момент смотря на прекрасное, девушка неожиданно пожелала коснуться его. Потянув руку к щеке Юн Джинга, дама тут же остановилась, покуда янтарные зрачки мигом раскрылись, смотря прямо на Ши Мэй, застав ту врасплох.

— Доброе утро, — улыбнулась дама, попытавшись убрать руку, но герой резко перехватил тонкое запястье, доведя мягкую ладонь до своей щеки.

— Доброе, — выглядел как дитя, герой так нежно улыбался Ши Мэй, что у той загорелись уши, но как

только Юн Джинг прижал к себе девушку, и та ощутила кожей его тело, её дыхание сбилось, — Я боялся, что, открыв глаза тебя не окажется рядом, а всё что произошло вчера, это лишь моё бурное воображение. — признал герой свои страхи.

— Я тоже этого боялась, — неожиданно начала раскрываться девушка, до этого находясь в своём коконе и никого туда не пуская.

От данного ответа руки на теле Ши Мэй сжались крепче. Ни ей, ни герою были не ведены такие чувства, потому они оба ощущали тревогу и страх перед неизвестностью, но в тоже время им было так хорошо, тепло и принято, и эти чувства заглушали негатив.

Обычно героиня до последнего мурыжит героя, от чего тот добивается её только в самом конце, и потом же идут титры о том, что жили они хорошо и счастливо, но сейчас Ши Мэй не видела конца. Казалось, что у молодых людей всё только начинается, ведь ещё столько всего не решённого. Столько проблем. Столько… «Это всё потом» — решила про себя дева, сидя за одним столом с Императором, вкусно трапезничая чудным завтраком.

После завтрака пара двинулась осматривать владения Юн Джинга. Они и впрямь казалось, не имели границ и были огромными. Столько стражи, столько жителей, столько земли…. Будучи на большой высоте, Ши Мэй поражалась тому, чем владеет её герой.

Хоть девушка должны была ликовать от превосходства земель любимого, но она вдруг с грустью опустила взгляд, что не мог не заметить мужчина, ни на шаг за день не отходящий от Ши Мэй.

— Что-то не так? — спросил Юн Джинг, посчитав, что деве не по нраву его владения.

— Ничего, — бросила Ши Мэй, но увидев строгий взгляд и помня о вчерашнем разговоре, пояснялась, — Ты за десять лет так сильно поднялся. Стал таким красивым, сильным, богатым, властным, да просто невероятным! — проговорила дама, вызывая на лице мужчины улыбку, слыша он про себя приятные речи от дорогого человека, но следующие слова заставили изгиб губ Императора опуститься, — А чего добилась я? Ничего, и даже ушла на много шагов назад от того, к чему стремилась. Я понимаю, что всё это из-за тюрьмы и болезни, но наша с тобой разница в силе и величии честно… — Ши Мэй сжала кулаки, только сейчас в полной мере поняв, как она упала, до этого почти дойдя до вершины, — Беспокоит меня.

Сейчас всё выглядело так, словно девушка снова наговаривает на себя из-за нелюбви, но на самом деле её слова были истиной. Как не посмотри, они с Юн Джингом и рядом не стоят. Ши Мэй не привыкла тащиться за кем-то. Либо стоять вместе будучи равными, либо никак. Ей правда казалось невозможным переступить через себя, но из-за этого она не собиралась бросать Юн Джинга, но паршивое ощущение внутри не покидало её.

— Я понимаю твои чувства, — неожиданно выдал мужчина, не став возмущаться на девушку как вчера, — В детстве я тоже, видя тебя, понимал, что мы слишком разные по социальному статусу, и нам не быть вместе. Ты будущая Императрица, а я никто. У тебя любящий отец, а у меня была только ты. Я уступал тебе в силе, в характере, во всём, и это жутко меня бесило, — признал герой, удивив этим Ши Мэй, даже не подозревающей о мыслях Юн Джинга в детстве, — Я понимаю твои чувства, — повторил мужчина, взяв девушку за руку, мягко поглаживая пальцем по ладони, — Но, я прошу дать мне возможность быть чуть сильнее тебя. Тогда я буду спокоен.