Гарем
Шрифт:
Джамаль положил легкую руку на плечо собеседника.
— Ваш Керью в полной безопасности.
При этих неожиданных словах Пиндар застыл в немом изумлении и уставился на собеседника.
— Где же он? — неуверенным тоном спросил он после паузы.
— Извините, друг, но, мне кажется, вам лучше об этом не знать. По крайней мере, сейчас.
Пол в смятении провел рукой по волосам.
— О чем вы толкуете? Мне совершенно необходимо знать, где он находится. К нам в посольство явились какие-то янычары с приказом арестовать его. Это произошло сегодня…
— Я знаю
— И я хочу отыскать его раньше, чем это удастся сделать им. — Но тут до Пола дошел смысл только что услышанного. — Как? Вы знаете о янычарах?
— Присядьте, друг мой. Не волнуйтесь так.
— Но мне сейчас не до соблюдения приличий. — Внезапно Полом овладел гнев на собеседника, на эту спокойную, невозмутимую фигуру в белых одеждах. — Извините, но у меня нет времени на обмен любезностями. Ради бога, объясните, что происходит!
Если ученый и почувствовал удивление при виде того, как всегда столь выдержанный англичанин едва справляется с волнением, он ничем его не выдал.
— Во дворце кто-то пал жертвой отравления, и там думают, что это происшествие каким-то образом связано с вашим слугой.
При этих словах волна страха накрыла Пола, вызвав тошноту.
— Но вы сказали, он в безопасности?
— Он будет находиться в тайном укрытии, пока дело не прояснится.
— Что это за «тайное укрытие»?
Ответом послужило краткое многозначительное молчание, затем Джамаль медленно ответил:
— Как уже сказано, я вам этого не открою.
Теперь промолчал Пол, обдумывая услышанное, затем спросил:
— Кто был отравлен?
— Хассан-ага, глава черной стражи.
— Ясно.
Пол провел ладонью по лицу.
— Его обнаружили вчера — в бессознательном состоянии евнух лежал на камнях, в одном из удаленных уголков дворцовых садов. Никто не знает, как он туда попал и что с ним могло случиться.
— Он умер?
— Нет. Он жив. Пока жив, но состояние его очень тяжкое.
— Какое отношение это происшествие могло иметь к Керью?
Джамаль снова помедлил с ответом, размышляя. Рассеянно взял со стола лупу из полированного стекла, покачал на ладони, будто определяя вес.
— Приходилось ли Джону когда-либо изготавливать леденцовые фигурки, например в виде кораблика? Припоминаю, однажды вы рассказывали мне о том, что ваш повар большой искусник в приготовлении таких блюд.
— Да. Мы называем их «десерт». Действительно, Керью мастер стряпать такие лакомства. — По спине Пола пробежал холодок, страх ощетинился острыми иглами, и секретарь обхватил голову руками. — Только не говорите мне, пожалуйста, не говорите, что сахарный кораблик, который приготовил Керью, оказался отравленным. И что из-за него умирает их главный евнух.
— Бедняга Джон. — Лицо ученого приобрело мягкое, извиняющееся выражение. — Неприятности так и преследуют его, не правда ли?
— Похоже на то. — Мысленно Пол сжал пальцами шею своего слуги-соотечественника и стискивал ее до тех пор, пока лицо того не посинело и глаза не выкатились из орбит. Но тут новая мысль пришла ему в голову. — Это же абсурдно! Какие мотивы могли быть у Керью для такого поступка? Положить
— Послы Венеции и Франции? — Брови его собеседника удивленно взлетели вверх. — Это невозможно.
— О, не смотрите на меня с таким недоверием. Они интригуют против нас с того самого момента, как нога англичанина ступила на стамбульскую землю. Они пойдут на все, лишь бы помешать нам установить торговые отношения с Османской империей.
— Погодите, друг мой, вы слишком уж торопитесь с выводами. — Джамаль предостерегающе выставил перед собой руки ладонями кверху. — Сейчас, я почти уверен, несколько рано делать какие-либо умозаключения. Хассан-ага слишком слаб и не может объяснить, что с ним произошло, но, к сожалению, слова об «английском кораблике», как его называют при дворе, были единственными, которые произнес несчастный евнух с тех пор, как его обнаружили.
— Он так и сказал: «английский кораблик»?
— Именно так.
— Откуда вам это известно?
— Я был во дворце в то утро, когда нашли Хассан-агу. Я часто бываю в одном из помещений для евнухов, там проходят мои занятия с юными принцами. Как рассказывают, несчастный кастрат в беспамятстве бродил по саду, зачем он туда отправился, никто не знает, также неизвестно, как он туда попал. Во дворце царит полное смятение. И скажу вам, Пол, не догадаться о том, что произошло нечто невероятное, было бы просто невозможно.
— Но вы скажете мне, где находится мой слуга?
— Нет. Этого я не могу сделать. Впрочем, мне и самому это неизвестно. — Джамаль выразительно пожал плечами. — Он в безопасности, вот и все, что я знаю.
— Но с чего они напустились на Керью? — нервно продолжал Пол.
— Оттого, очевидно, что именно он доставил это лакомство во дворец. Его признал один из алебардщиков гарема. Кажется, Керью приходил и раньше по какому-то случаю.
— Но разве во дворце не понимают, что он всего лишь слуга? — Пол устало опустился на ближайший стул. — Почему охотятся именно за ним? А не за послом, в конце концов? Или за мной, если уж на то пошло? Керью не служитель посольства, он всего лишь мой вассал, только потому и находится здесь, в Стамбуле.
На эти вопросы Пиндар не дождался ответа. Ученый хранил молчание, и Пол продолжал настаивать:
— В чем же тут дело, скажите, Джамаль? Их поступки не имеют ни малейшего смысла.
— Полагаю, вы сами уже ответили на свой вопрос, друг Пиндар: именно потому, что он второстепенное лицо. Во дворце не хотят громкого скандала, так же как не хочет его и ваше посольство. Таково, по крайней мере, мое мнение. Но если Хассан-ага поправится и сможет внятно поведать о случившемся, тогда они будут вынуждены что-то предпринять. — Быстрый взгляд в сторону Пола. — В силу внутригосударственных причин, так сказать.