Гарики предпоследние. Штрихи к портрету

Губерман Игорь Миронович

*

Когда мы раздражаемся и злы, обижены, по сути, мы на то, что внутренние личные узлы снаружи не развяжет нам никто.

*

Пока, пока, мое почтение, приветы близким и чужим… Жизнь — это медленное чтение, а мы — бежим.

*

А пока мы кружим в хороводе и пока мы пляшем беззаветно, тление при жизни к нам приходит, просто

не у всех оно заметно.

*

Словами невозможно изложить, выкладывая доводы, как спички, насколько в этой жизни тяжко жить и сколько в нас божественной привычки.

*

Я бы мог, на зависть многих, сесть, не глянув, на ежа — опекает Бог убогих, у кого душа свежа.

*

Мне лезет в голову охальство под настроение дурное, что если есть и там начальство — оно не лучше, чем земное.

*

Никто не в силах вразумительно истолковать устройство наше, и потому звучит сомнительно мечта о зернах в общей каше.

*

Мир хочет и может устроиться, являя комфорт и приятство, но правит им темная троица — барыш, благочестие, блядство.

*

Давным-давно уже замечено людской молвой непритязательной, что жить на свете опрометчиво — залог удачи обязательной.

*

Мы и в познании самом всегда готовы к темной вере: чего постичь нельзя умом, тому доступны в душу двери.

*

А жалко, что на пире победителей, презревших ради риска отчий кров, обычно не бывает их родителей — они не доживают до пиров.

*

Споры о добре, признаться честно, — и неразрешимы, и никчемны, если до сих пор нам не известно, кто мы в этой жизни и зачем мы.

*

Пути судьбы весьма окружны, и ты плутать ей не мешай; не искушай судьбу без нужды и по нужде не искушай.

*

Я вижу, глядя исподлобья, что цепи всюду неослабны; свободы нет, ее подобья везде по-своему похабны.

*

Боюсь, что Божье наказание придет внезапно, как цунами, похмелье похоти познания уже сейчас висит над нами.

*

Молчат и дремлют небеса, внизу века идут; никто не верит в чудеса, но

все их тихо ждут.

*

Предел земного нахождения всегда означен у Творца: минута нашего рождения — начало нашего конца.

*

Хотя я мыслю крайне слабо, забава эта мне естественна; смешно, что Бог ревнив, как баба, а баба в ревности — божественна.

*

Числим напрасно мы важным и главным — вызнать у Бога секрет и ответ: если становится тайное явным, то изменяется, выйдя на свет.

*

Похожи на растения идеи, похожи на животных их черты, и то они цветут, как орхидеи, то пахнут, как помойные коты.

*

Бежать от века невозможно и бесполезно рваться вон, и внутривенно, и подкожно судьбу пронизывает он.

*

Стихийные волны истории несут разрушенья несметные, и тонут в ее акватории несчетные частные смертные.

*

Здоровым душам нужен храм — там Божий мир уютом пахнет, а дух, раскрытый всем ветрам, — чихает, кашляет и чахнет.

*

Природа почему-то захотела в незрячем равнодушии жестоком, чтоб наше увядающее тело томилось жизнедеятельным соком.

*

Развилка у выбора всякого двоится всегда одинаково: там — тягостно будет и горестно, там — пакостно будет и совестно.

*

С переменой настроения, словно в некой детской сказке, жизни ровное струение изменяется в окраске.

*

Наши головы — как океаны, до сих пор не открытые нами: там течения, ветры, туманы, волны, бури и даже цунами.

*

Устроена забавно эта связь: разнузданно, кичливо и успешно мы — время убиваем, торопясь, оно нас убивает — непоспешно.

*

Уставших задыхаться в суете, отзывчиво готовых к зову тьмы, нас держат в этой жизни только те, кому опора в жизни — только мы.

*

Хоть пылью все былое запорошено, душа порою требует отчета, и помнить надо что-нибудь хорошее, и лучше, если подлинное что-то.