Гармония слов. Китайская лирика X–XIII веков
Шрифт:
Хуан Тинцзянь
(1045–1105)
Где ты теперь, весна?
Мелодия «Цинпинъюэ»
Где ты теперь, весна? Ни отзвука, ни следа, тишина. Но если кто-то что-то услыхал о ней, верни сюда ее, пожалуйста, скорей. Да кто же знает, где весна сейчас? Быть может, спросим иволгу о том? Щебечет что-то непонятное для нас и к розе улетает с ветерком.Цинь
(1049–1100)
Грусть долга, как небосклон
Мелодия «Цзяньцзы муланьхуа»
Грусть долга, как небосклон, сиро, стыло, кто услышит стон? Глянь-ка, что со мною стало: что дымок над тлеющим сандалом. Хмуры брови-мотыльки, вешним не разгладить их ветрам. А взойду на башню, там — гуси тают точками тоски.О, этот легкий вешний трепет ивы
Мелодия «Цзянчэнцзы»
О, этот легкий вешний трепет ивы! Печали нестерпимы, и слезы неостановимы. Мне всюду мнится милая, мой челн, тот алый мост у зелени лугов. А ныне – никого, лишь сирость волн. Тогда сияла счастьем юность наша. А грусть без края не затихает. В час вянущих цветов взойду на башню. Слезами реки заполняя, я не могу прервать тоску.Как в мансарде сирой стало стыло
Мелодия «Хуаньсиша»
Как в мансарде сирой стало стыло, утра, словно осенью, унылы, и на ширме речка – в дымке душной. Пух витает, невесом, как сон, морось – грусти бесконечной стон. А повесить шторку – недосужно.Осень лежит на лазури воды
Мелодия «Маньтинфан»
Осень лежит на лазури воды, к ночи сгущаются облака, кроют ступени спадающие листы, спальня тиха и темна, тишью предутренней бродит луна. Снова Чунъян [24] подошел, как и прежде, стуки и стуки валька — летнюю моют одежду. Вдруг вздрогнул под ветром бамбук, мнится – вернулся друг. Боль как была, так и росла, радости нет, прошлого стерся след. Вот хризантема желта у плетня, а для кого расцвела? Вздор, что растает печаль от вина, выйдет угар, а печаль – как и встарь. У парапета продрог, медленно сходит луна, белыми росами кроется мох.24
Осенний праздник девятого числа девятого месяца по лунному календарю. Иначе называется «две девятки». К этому времени стараются сменить сезонную одежду.
Подворье в чэньчжоу
Мелодия «Тасосин»
Дома25
Метафора письма.
Хэ Чжу
(1052–1125)
Пруд окаймляет зеленая ива
Мелодия «Тасосин»
Пруд окаймляет зеленая ива, уточки нежатся в мареве волн. Мшистая тина не пустит до лотоса челн, нет уже сладкого духа, влекущего пчел, горечь на сердце, и сброшено алое диво [26] . День проползает по водным покровам, тучки дождливые снова и снова. Лотос трепещет, как будто взывая к поэту: «Ах, я тогда не ответил на вешние зовы, знобкая осень теперь воздает мне за это».26
Осенью девушки с лодок собирали созревшие плюмулы лотоса (по-китайски букв. «благоухающее сердце»); они имеют горьковатый привкус. В этой строке, помимо прямого смысла, есть еще значение – грусть недооцененной личности.
Легкой поступью, пылинкой
Мелодия «Цинъюйань»
Легкой поступью, пылинкой – мимо, мимо дуновеньем ветерка. Лишь гляжу вдогон. Как же ты весну проводишь с милым? Под луной у цветника? У резных окон? Всё весна сокрыла. Ввечеру неспешны облачка, с кисти снова изливается тоска. Столько на душе моей печали, сколько мги на травах дальних, сколько пуха с тополей, сколько желтых сливовых дождей.Я вновь у этих врат, но всё – пустое
Мелодия «Чжэгутянь»
Я вновь у этих врат, но всё – пустое! Зачем – один? Нас раньше было двое. Платан ни жив, ни мертв, заиндевел, качур, утратив утку, поседел [27] . Зеленый сад роса не нежит. У дома старого могильник свежий. Под стук дождя грущу на сиром ложе, кто у свечи заштопает халат [28] ?27
Качур – селезень. Стихотворение написано в память о покойной жене.
28
Думается, что это не реальные мысли вдовца, а традиционная фигура речи, слишком часто этот оборот встречается в стихотворениях о смерти жены.
Не верю, что весной пресытился старик
Конец ознакомительного фрагмента.