Гарнизон не сдается в аренду

Костюченко Евгений Николаевич ""

— Что за спецы?

— Служили в спецназе, говорят. Мы их так и зовем, спецы.

«Не в том спецназе они служили, — подумал Гранцов. — Если он вспомнил всех, то выходит двенадцать штыков. Уже веселее».

— Что приказал Ежик?

— Добить эту сучку.

— Что еще приказал Ежик?

— Босс, ты что? Это же я, Андрюха! Своих не узнаешь?

— Что еще приказал Ежик? — повторил Гранцов и, наклонившись, приставил ствол под лопатку.

— Всех запереть в бане.

— А потом?

— Потом это… Ну, по команде… Поджечь со всех сторон. Только я на это не подписывался. Слышишь, Босс? Я не

подписывался!

Бандит рванулся и попытался вывернуться, но Гранцов придавил его автоматом и нажал на спусковой крючок.

Восьмая закрыла лицо кулаками.

— Не убивайте меня. Я ни в чем не виновата.

— Никто не виноват, — сказал Гранцов.

— Я вам не верю! Вы меня убьете! Вы давно следите за мной, с первого часа я это чувствую! Вы все про меня знаете!

— Спрячьтесь куда-нибудь, — сказал он равнодушно, сдувая с мушки грязь.

Гранцов надел камуфляжную куртку убитого бандита. В одном кармане был полный магазин, из другого торчала маска. Он отряхнул и натянул ее. Снял с убитого резиновые сапоги. Надевать чужую, еще теплую, обувь было противно до тошноты.

Зато автомат был что надо. Старый АКМ. Гранцов не поленился разрядить и снова набить рожок патронами, которых оказалось двадцать пять.

Машинально посмотрел на часы. Десять сорок две. Значит, Ежик уехал в десять сорок. На трассу. Вчера он говорил про финское кладбище. Там он будет через час. Если взять «ситроен», его можно будет догнать по просеке. Надо поторопиться. Надо все сделать быстро и аккуратно. Сколько уехало с Ежиком? Как минимум двое. Остается девять. Минус один. Итак, один против восьми? Но ход мой, значит, шансы примерно равны. Быстро и аккуратно.

Трое бандитов спорили о чем-то, прохаживаясь вдоль лежащих на траве охранников. Двое были с короткими ружьями, а третий перекладывал из руки в руку пистолет.

— У тебя же ментовский «макар». Отстреляем, а ствол оставим. Для прикола. Пусть потом «товарищи» попотеют мозгами.

— Да не мудри, Влад, чего тут мудрить?

— Ну не могу я так просто взять и шлепнуть, неинтересно мне это. Давай, начинай с крайнего.

— Сам начинай. Я тоже не могу.

— Это ж менты! — Бандит пихнул ногой лежащего охранника. — Что, сучара, задумался о жизни? Думал, что самый крутой? Фотку в деревню послал, когда форму надел, а? Думал, всю жизнь будешь бабки выколачивать из безоружных трудящихся? А? Разве тебя, сучару, не учили, что бывают ребята и покруче?

— А вон Андрюха идет, — сказал бандит, поворачиваясь к Гранцову, который спокойно, вразвалочку приближался к ним, держа АКМ на плече. — Что так долго? Мы без тебя не начинали.

Когда до них осталось метров пятнадцать, Вадим Гранцов вскинул автомат.

Тот, которого называли Владом, оказался самым везучим — первая пуля пробила грудь, вторая расколола голову. Двое других кинулись бежать, но столкнулись и получили по пуле в живот. Когда Гранцов наклонился над ними, чтобы поднять пистолет, они еще хрипели и сучили ногами, и поверх серого камуфляжа пузырилась лиловая пена. «Эти-то, может быть, и выживут, — подумал Вадим. — Если ими сейчас кто-то займется. Только — кто? Кому вы нужны? Нет, парни, сегодня вам не повезло. Был тут у нас один специалист по возрождению, да и того вы убили. Так что ничего не поделаешь. А добивать вас некогда, да и

патрона жалко».

Один из связанных охранников поднял голову, но, увидев Гранцова в маске, снова уронил ее на траву.

— Лежать и не двигаться, — приказал им Вадим.

Он увидел, что бандиты, перегонявшие пленников из склада к бане, остановились. Они явно слышали стрельбу, но не видели ее результатов. Пленники тоже остановились, сбившись в кучу. Некоторые из них несли тяжелые канистры, остальные были связаны.

Гранцов спокойно заходил вправо, чтобы пленники не попали в сектор обстрела, а бандиты настороженно смотрели на него. Один был с автоматом, другой с пистолетом.

Он уже вышел на удобную позицию, как вдруг один из пленников накинулся сзади на бандита с автоматом. «Не выдержал Сто Седьмой, — подумал Гранцов. — Пропадет полковник». Они повалились на землю. Второй бандит принялся их растаскивать.

Остальные сектанты равнодушно стояли на месте.

Гранцов увидел, что со стороны бани к дерущимся бегут еще трое, с такими же короткими ружьями. Он опустился на колено и парой выстрелов заставил их лечь. Двое тут же откатились в сторону и ответили ему выстрелами — пули звучно ударили по стенке штаба. Третий остался неподвижен.

«А ведь автомат-то отменный, — подумал Гранцов. — Пристрелян мастерски. И рукоятка деревянная, не потеет. С таким автоматом мы еще повоюем. Патронов бы найти еще хоть десяток». Он вставил новый магазин и отбежал еще правее. Упал в дренажную канаву и пополз по ней назад. Он услышал еще три басовитых ружейных выстрела. «Конец Сто Седьмому», — подумал Гранцов.

Когда он приподнял голову, все пленники лежали на земле, а бандиты стояли над ними и пинали ногами. «Вставай! Встать!» — орали бандиты, но пленники не поднимались. До них было метров сорок. Удобно лежа на кромке канавы, как на бруствере, Гранцов плотно оперся на локти и, тщательно прицелившись, завалил одного. Остальные успели залечь за пленников. Но он уже знал, как их достать.

На охоте, выцеливая лося, он иногда мысленно становился на его место и оглядывался — не видно ли опасности? Так и сейчас. Он видел поле боя как бы со стороны. Сначала со стороны бандитов, потом немного сверху — там две неподвижные фигурки, там три, вот трое расползаются в стороны, и вот этой фигурке не мешало бы найти укрытие, не то ей грозит перекрестный огонь.

Пригибаясь, он перебежал за штаб. И тут он услышал знакомый и страшный звук. Это был слитный треск пулемета. Песок закипел впереди, и зашелестел воздух. Гранцов успел упасть за угол штаба. Пулемет продолжал бить. Гранцов раздвинул траву и увидел, как в черном проеме окна на крыше дровяного сарая мелькают бледные вспышки.

Пулемет замолчал. В наступившей тишине перекрикивались бандиты: судя по голосам, их было трое. Гранцов торопливо отстегнул магазин, вынул и снова вставил верхний патрон, чтобы не было перекоса — он панически боялся, что автомат откажет. Ведь это был чужой автомат.

«Не выдержал, все-таки дернулся, — подумал он о Сто Седьмом. — Так. Пленных не брать».

Остаются еще два союзника — Железняк и опер. Эти-то должны сорваться под шумок.

Он привстал и с колена выпустил очередь, чтобы прижать бандитов к земле. Пленников уже не было видно, они расползались в разные стороны.