Гарнизон. Крепость
Шрифт:
– -------------------
Посреди лесов и полян, много километров на север от Гельсингфорса, столицы княжества, раскинулся небольшой посёлок, Бийяяхе. Домов семь-восемь, не больше.
А неподалёку, практически в самом лесу. стоял ещё один дом, небольшая финская избушка из брёвен, с дровницей и небольшим дымоходом на крыше. Здесь жил достаточно молодой лесник, отец которого погиб на русско-турецкой, окончившейся буквально около года назад. Его мать тоже погибла не так давно, долго болея
Парень, недолго погоревав, возложил на себя все обязанности лесника, как до того делал и его отец, а также и множество иных предков, живших в этих краях когда-то: каждый день, вставая в четыре утра, он шёл в лес с санями и топором, а возвращался под вечер с полными санями брёвен. И до позднего времени разрубал их на множество дров, обеспечивая ими и себя и всю деревню, за что, как и его предки, имел большое уважение среди других жителей посёлка.
А иногда, по выходным, если у Лаахйе оставалось время, то он, сидя за столом в своей маленькой избушке с небольшой печкой в углу, коротким финским ножом, пуукко, вырезал незамысловатые игрушки, которые отражали живность, живущую в этих северных, лесных краях. То были волки, медведи, олени и зайцы…
Особенно эти приятные глазу вещички нравились детям, которые радовались каждому приходу Лаахйе в посёлок по выходным…
…Во дворе одного из домиков, полного снега и сугробов, бегая за двумя одинокими курицами, играла троица детей, укутанных в меховые одёжки:
— Я её поймаю, Ийва! — радостно прикрикивал один из них, мальчик, обращаясь к девочке, которая играла не так резво.
— Да и пожалуйста! От одной курицы ты королём не станешь! — гневно фыркнула в ответ девочка, которая и так будучи красная на морозе, покраснела ещё больше.
— Это мы ещё увидим… Возьму и стану! — ответил Ийве мальчик, прыгнув за курицей, которая была совсем рядом. Но та, немного подлетев, не далась ему, и он упал на лёд…
— Ну что, стал королём?! — засмеялся ещё один мальчик, который тоже играл с ними, подходя к упавшему.
Но тот не ответил, заплакав, хотя, на самом деле, ему не было больно, но все знают, что дети очень чувствительны, часто давая волю своим эмоциям…
— Ну расплакался! — усмехнулась девочка, а затем, шмыгнув носом от мороза, добавила с шуткой: — Вставай давай, король.
И, вместе с другим мальчиком, они помогли тому подняться, но, когда он встал и посмотрел куда-то вперёд, увидев большую мужскую фигуру с мешком на плече, то радостно вскрикнул:
— Лаахйе идёт! — и сразу же помчал туда.
Другой же мальчик, переглянувшись с Ийве, с добрым смехом сказал:
— Вот дурак-то какой…
Но, только это сказав, и сам помчался вслед за ним, а потом к ним присоединилась и девочка.
На детей же, заметив то, как они побежали, вышли поглядеть и некоторые взрослые, отвлекаясь от забот по хозяйству и дому: вот вышел какой-то мужик в одной только рубахе, сразу покраснев от холода, но
Дети же, добежав до него сразу начали задавать вопросы, перебивая друг друга, а девочка, Ийве, и вовсе приобняла его за ноги:
— Ты принёс нам подарки, дядя Лаахйе?! — сказала она добрым голос, всё ещё не отлипая от его ног.
Мальчики же просто стояли рядом, приветливо улыбаясь.
Тот, быстро погладив свою короткую щетину и, по-молодецки усмехнувшись, протянул руку к девочке и погладил по голове, сказав:
— Эка ты быстрая какая…. — наигранно удивился лесник и немного затянув, рассмеялся и сказал, заметив полный ожиданий взгляд девочки: — Принёс, конечно! Я, да и не принесу?!
— И что там? Кто теперь, может птичка какая? — заговорил, наконец, один из мальчиков, гадая, а потом, когда девочка отлипла, то он и сам обнял лесника, как сделал и второй.
— Что-то вы сегодня больно резвые все… — ответил лесник: — Дайте мне хоть в село зайти, с родичами вашими поздороваться. Вот подождёте немного и отдам я ваши подарки, сами посмотрите, кто там.
Дети немного расстроились, но совсем чуть-чуть, так как сразу же побежали играть дальше, немного пройдясь рядом с Лаахйе.
С ним вышли поздороваться остальные жители деревни, среди которых едва ли наберётся с десяток, так как многие жёны сейчас сидят по домам, да готовят стряпню на обед да ужин: тот мужик в рубахе, старуха, ещё трое-четверо и староста, жилистый, но коротенький дедок, отчего был некий контраст между гигантом-лесником и старичком.
Последний же, после «братаний», спросил:
— Когда ты в следующий раз в лес пойдёшь, кавери? — спросил лесника староста («кавери» — парень, с финского).
— Ох, завтра думал, но морозы совсем дикие, дров много уходит, так что сегодня ближе к вечеру пойду. — ответил тот, ни сколько не задумываясь.
— Вечером? И волков с иным зверем не боишься? — с хитрецой спросил того староста.
— А чего их бояться? Мой отец не боялся, да и дед тоже. А если чего и случиться, то я с ними управлюсь, не зря же лесникам топор дан.
— Эх, лихой ты парень, гордился бы тобой отец, как ты здесь справляешься со всем… — похлопал того по плечу староста.
— Кто знает, может и гордиться, неведомо люду, как там на небесах после смерти всё. — пожав плечами, сказал парень.
— Верно говоришь, честь ему, храбро, говорят, с турками бился… Ладно, бывай. Только не балуй ребятишек сильно, больно любят они подарки твои. — сказал напоследок староста и, крепко пожав руку молодому леснику, зашёл к себе в дом.
И, наконец, повидавшись со всеми, лесник вернулся к детям, наконец спустив с плеча свой мешок:
— Ну вот и дождались вы подарков… — сказал он и запустил руку в мешок, вытаскивая оттуда причудливую фигурку ежа с иголками. Но не острыми, а аккуратно подровнёнными, чтобы не укололся никто. — Это тебе, Ювври.