Гарольд Дурсль
Шрифт:
Гарри глубокомысленно покивал. Воодушевленная Гермиона продолжила со все возрастающим ажиотажем:
– И вот представь, что ты, отлично умеющий ходить на двух ногах и пользоваться рукой с противопоставленным большим пальцем, должен вдруг опуститься на четыре конечности и использовать рот в качестве приспособления для переноски вещей. И это в лучшем случае. А представь анимага-насекомое!
Представить Гарри не смог, но мысленно вычеркнул из списка нежелательных животных всех насекомых.
– И что?
– вопрос принадлежал Блейзу.
– Да ничего! Ничего хорошего. Автор упоминает о жуткой панике, охватывающей
Блейз издал звук, который с равным успехом мог принадлежать рожающей виолончели.
– Органы чувств!
– Бинго! На человека внезапно обрушивается какофония звуков, его органы обоняния захлебываются ранее неведомыми раздражителями, зрение становится другим.
– Гермиона перевела дух и закончила уже своим нормальным тоном: - Не знаю, как вы, а я анимагом становиться не собираюсь.
– И пояснила специально для Гарри: - Там написано, что чем выше интеллектуальное развитие мага, тем больше вероятность нарушения его психики.
Гарри задумался. Интересненько, а как тогда быть с лордом Малфоем? Или с драной кошкой? Но говорить об этом не стал, лишь значительно подмигнул Драко. Судя по всему, блондин представлял себя чем-то огромным и прекрасным.
А жизнь была тяжела и без дополнительных - тайных - занятий по анимагии. Уроки, домашние задания, дополнительные уроки и дополнительные домашние задания, тренировки по квиддичу. Кубок школы не могло отменить ничего - ни нападение в Хогсмите, ни вездесущие дементоры. Их присутствие приправляло холодом и депрессией все вокруг. В истерику срывались не только девочки. Финниган утверждал, что видел, как Спраут рыдала на груди у мадам Помфри.
Дамблдор несколько раз вызывал Гарри к себе, до одури поил чаем и бросал странные фразы о долге, чести и ответственности. Гарри абсолютно не понимал половины сказанного. Вдобавок, после каждого такого визита он чувствовал странную сонливость. Порой заставить себя доплестись до башни, а не свернуться в укромном уголке прямо в коридоре требовало усилий больше, чем целый день фехтования. Однажды он даже опозорился, заснув во время очередного дополнительного занятия с Ремусом. Оборотень очень встревожился и решил отвести Гарри к целителю. Но Дамблдор не позволил. Он невероятно убедительным тоном пояснил, что мадам Помфри более чем знающий специалист. Через неделю изрядно ощипанный филин без опознавательного кольца на лапе принес письмо от Сириуса.
«Гарри, в любом другом случае состояние твоего здоровья не слишком бы обеспокоило меня, если бы не одно но: твои приступы вялости странно совпадают с визитами к директору. Поэтому я выслал Ремусу мыслеслив. Он пояснит, как им пользуются. А пока рекомендую не пить и не есть ничего, чем потчует Дамблдор. Не следовало бы впутывать ребенка в интриги взрослых, но кто предупрежден, тот вооружен. И ты несколько необычный ребенок. К сожалению. Предупреди об этом и остальных. О запрете есть из рук директора, а не о собственной исключительности, балбес», - тут Сириус нарисовал ехидную рожицу. Дальше он жаловался на проказы Санни и Пусика. Эта парочка объединилась и планомерно громила дом.
Хэллоуинский бал отменили, но это не помешало всем желающим посидеть при тыкве со свечой и послушать кровеледенящие истории о вампирах, оборотнях и прочих лепрекорнах. И вот
Тонкс отцепилась от Гарри и переключилась на Люпина. За столом она навязчиво обслуживала Ремуса, подкладывая ему мясо и умильно улыбаясь. Через месяц такого внимания он стал бояться выходить в коридор. Вездесущая Тонкс появлялась внезапно и тут же принималась флиртовать. Однажды Ремус сказал при Гарри непонятную фразу:
– Удивительно ловкая девушка. Так естественно притворяться неуклюжей… это настораживает.
Думать об этом не было ни времени, ни желания. Все мысли занимала проблема подарков. Гарри в который раз перебирал содержимое своего сундука, надеясь найти хоть что-то достойное Драко. Блейзу можно было подарить любое животное, на чем и успокоиться. Для Невилла подарок уже был посажен, а для Сайфа Гарри намеревался выпросить у Парвати одну славненькую игрушку.
Серебряную брошь на воротнике мантии индианки Гарри заметил случайно. Обычно она пряталась в массе иссиня-черных волос, но в тот день они работали в теплице с тропическими растениями, и Парвати подколола волосы, освобождая шею. Гарри настолько неприлично таращился на воротник, что Парвати заметила его интерес. Но истолковала неправильно. Она кокетливо улыбнулась и поправила мантию.
– На что ты смотришь, Харри?
– У нее был отличный английский, но некоторые звуки она произносила очень мягко, чуть протягивая. И это было мило.
От неожиданности вопроса Гарри вздрогнул и растерянно залепетал, не зная, как скрыть свой интерес:
– У тебя там… шея. То есть, я хотел сказать, мантия красивая и брошка.
Парвати смугло зарделась. Комплимент она приняла, как и положено девушке - признанием в чувствах. И немедленно приняла надменный вид. Гарри переступил с ноги на ногу. Он набирался храбрости для финального рывка.
– Парвати! Давайсегодняпослеужинапогуляем… у озера, - духу хватило только на автоматную очередь. Дальше он не знал, что делать.
И тут за него вступился женский инстинкт, ратующий за очарование любого самца в зоне поражения. Парвати расцвела улыбкой и снисходительно покачала головой:
– А ты знаешь, что я помолвлена? Но не бойся. Я с удовольствием погуляю с тобой. Только без поцелуев, - строго закончила она.
Гарри позапинался на тему, что и не думал о таком, и удовлетворенно перевел дух. К вечеру он точно придумает, как перевести разговор на брошку. А пока он может еще раз посмотреть на нее. Крохотный, не больше мизинца, кинжальчик черненого серебра. Чуть изогнутый и стилизованный под чей-то клык. Идеальный подарок для фанатеющего от любого оружия Сайфа.
Прогулка у озера не получилась. Едва выйдя за пределы освещенного участка у входа, Парвати заскучала и дальше клумбы идти отказалась. От озера дул ощутимо ледяной ветер, с затянутого тучами неба лился тускло-серый свет полной луны, а издалека доносился тоскливый вой. Гарри вспомнил, что сегодня Ремус тщательно заперся в нижнем ярусе подземелий, и неприязненно покосился вверх. Разговор не начинался. Парвати угрюмо куксилась и зябко куталась в мантию. Гарри брел следом и шмыгал носом.
Очередная порция воя окончилась визгливым тявканьем, и Гарри решился.