Гарольд Храбрый

Финкельштейн Борис Беньяминович

Старый граф приободрился, с каждым днём силы, которыми он располагал, становились всё более ощутимыми. В стане его противников поднялся переполох. В Лондон во главе своих дружин спешно прибыли лидеры англов — славный воитель Сивард Нортумбрийский, старый враг Годвина Леофрик Мерсийский и его сын Альфгар. Эдуард встретил их в окружении своих норманнских вассалов. Совет проходил бурно.

— Надо не медля разгромить бунтовщика! — гремел под сводами замка голос графа Леофрика.

— Время не ждёт! — вторил его сын.

— Конечно! — поддерживал их могучий нортумбриец. — Обрушимся на Годвина всей нашей мощью!

Норманнские сеньоры одобрительно кивали, но нерешительный

и богобоязненный сюзерен колебался. Выжидательную позицию занял и его духовник — архиепископ кентерберийский. В итоге король ограничился тем, что послал к Годвину послов со строгим наказом вернуться во Фландрию. Но это ни к чему не привело, Годвин упорствовал. Шли дни, он набирал силу. Лондон выжидал.

В конце концов лидер саксов собрал небольшую, но крепкую армию и по реке Темзе двинулся к столице. Его дружины численно намного уступали королевской армии, но это не остановило графа, он вновь обрёл веру в свою звезду и решительно подошёл к городу. За его спиной на борту флагмана стеной стояли пятеро сыновей — суровый Свен, могучий Тостиг, спокойный и рассудительный Гюрт, отважный и задиристый Леофвайн и преисполненный юношеского пыла Вальтов. Они были очень разные и в то же время чем-то походили друг на друга, в этих голубоглазых светловолосых богатырях явственно ощущалась гордая кровь датских королей, унаследованная от матери.

На другой стороне реки мятежников ожидали закованные в броню королевские полки. Окинув взором бесконечные ряды латников, Годвин внутренне напрягся, слишком неравны были силы. Приуныли и его соратники.

— Их слишком много... — вздохнул граф.

— Ничего! — вскричал Тостиг. — Главное, ввязаться в драку!

— Верно, отец, — поддержал брата юный Леофвайн. — Мы не должны колебаться!

* * *

Пока сыновья подбадривали отца, сторонники короля обсуждали план своих действий. Сам Эдуард находился во внутренних покоях и истово молился, вместе с ним возносил молитву архиепископ кентерберийский. Однако волнение, раздиравшее душу короля, погнало его наружу. Он вышел на крыльцо и взглянул в сторону врага. Графы Сивард и Леофрик тут же подошли к нему, норманнские сеньоры обступили их со всех сторон.

— Их мало, государь, — надменно процедил граф Леофрик.

Клянусь святым Дунстаном [4] , мы легко с ними разделаемся, — поддержал его Сивард Нортумбрийский. — Годвин стар, Свен и Тостиг слишком горячи, остальные юны и неопытны... Хорошо, что с ними нет Гарольда, — продолжил он после короткой паузы. — Вот он бы доставил нам хлопот. А с этими мы справимся.

— Дай Бог, дай Бог! — перекрестился Эдуард. — И чего старому лису не сиделось во Фландрии? Теперь воюй из-за него! Бери грех на душу. За что мне это, Господи?

4

Святой Дунстан — один из святых британского пантеона.

— Грех на нём, государь, — возразил нортумбриец.

— И он за него ответит! — злобно буркнул его мерсийский соратник.

Пока они переговаривались, на другой стороне Темзы старый граф о чём-то сосредоточенно размышлял.

— Милорд! Нам вслед плывут корабли! — прервал его думы один из дружинников.

— Обложили... — глухо проронил Свен.

— Легко они нас не возьмут! — взмахнул мечом Тостиг. — Отец, позволь мне задержать их!

Граф хмуро взглянул на него, затем перевёл

взгляд на суда, неспешно двигавшиеся по Темзе. В тягостном молчании прошло несколько минут.

— Скажи-ка, Гюрт, — прервал паузу граф, — что за флаг развевается над головным кораблём?

Гюрт прищурился, пристально вглядываясь, и через несколько мгновений радостно улыбнулся.

— Рыцарь на стяге, отец! — воскликнул он. — Это идёт Гарольд!

— Успел-таки, — просветлел старик.

— Гарольд! Гарольд с нами! — разнеслось над кораблями. Появление любимца саксов и покорителя Ирландии подняло упавшее было настроение бунтовщиков.

Тем временем пришедшая из Ирландии флотилия сблизилась с кораблями старого графа. Гарольд стоял на носу флагмана и с улыбкой взирал на отца и братьев. Он был мужественно красив и благороден. Высокий лоб, длинные золотистые волосы, добрые голубые глаза — немало женских сердец начинало учащённо биться в его присутствии. Он не очень высок, чуть выше среднего роста, но его сухощавое тело лучится энергией, а крепкие плечи и широкая грудь свидетельствуют о большой природной силе.

Ему перебросили мостик, и он перебрался на палубу отцовского корабля.

— Здравствуй, любезный сын! — приветствовал его граф. — Ты, как всегда, вовремя.

— Я торопился, отец, — кивнул Гарольд, целуя отцовскую руку.

Старик не удержался и украдкой провёл ладонью по волосам сына.

— Приди ты на день позже, нам пришлось бы худо, — вздохнул он.

— Всё в руках Вотана [5] , — улыбнулся сын. — Это он подгонял мои корабли.

Братья обступили Гарольда со всех сторон, он обнялся с каждым, затем выжидающе взглянул на отца.

5

Вотан — верховный бог древних германцев.

— Ну что ж, дети мои, — кивнул головой Годвин, — пора браться за дело.

— Что вы хотите предпринять, отец? — встревоженно спросил Гарольд.

— Ударить на них, — ответил старик.

— Но ведь там наши братья саксы!

— И что с того? Мы идём на норманнов и их приспешников англов. А саксы вольны сами сделать свой выбор.

— Они присягали королю и вынуждены будут воевать против нас. Нужна ли нам эта кровь? — нахмурился Гарольд.

— Э, сынок, тут без крови не обойтись. — Годвин развёл руками.

— Если саксы начнут убивать саксов, Англии конец! — с болью произнёс Гарольд. — Ведь вы же хотели только принудить короля к переговорам.

— Хотел, — отвёл глаза старик, — но теперь не до переговоров.

Гарольд опустил голову, затем подошёл к борту и встал около него. Картина, открывшаяся его взору, завораживала своей тревожной и мрачной красотой. Две армии замерли в напряжённом ожидании. Трепетали на ветру стяги, блестело под солнцем оружие, сверкали глаза, руки сжимали мечи и тяжёлые боевые топоры. В воздухе уже витал запах крови и смерти.

— Что, многовато их? — раздался за спиной голос отца.

— Да, крови будет немало, — кивнул головой Гарольд.

— Что ж, пора начинать, — решительно сказал Годвин. — Бери своих людей и поднимись вверх по реке. Охватим их с двух сторон и навалимся разом. Как тебе план?

Гарольд не ответил, что-то напряжённо обдумывая.

— Отец, — прервал он молчание. — Дайте мне час. Я попробую уладить дело миром.

— О чём ты?! — негодующе воскликнул Годвин. — С кем ты собираешься вести переговоры? С норманнами? Или с нашими злейшими врагами — англами?