Гарри Диксон. Дорога Богов
Шрифт:
Он размышлял:
«Сойкина Балка на юге, Синее Болото на востоке, Хижина на севере. Мы, безусловно, имеем дело с новым преступлением. Чудовище выбирает страны света. Значит ли это, что следующее убийство произойдет на западе?»
Группа пришла на место.
Узкая лужайка, по краям которой росли сосны. Посреди буйных зарослей травы и мелкой хвойной поросли стояла полуразвалившаяся лачуга. Полицейские зажгли кучерские фонари, и один из них направился прямо к хижине.
И почти тут же послышался его крик:
— Как и другие! Как
— Кто это? — крикнул мистер Притчелл.
— Это — бедняга мистер Тейппл!
— Что? — воскликнул Гарри Диксон и бросился вперед.
Незадачливый пивовар-поэт лежал с перерезанным горлом, раскинув в стороны руки. Его кулак сжимал бесполезный револьвер.
Сыщик схватил оружие — трех патронов не хватало.
— Два были направлены в меня, — пробормотал он, — а третий…
Он выхватил фонарь из рук одного из полицейских и принялся обшаривать окрестности. Ни единого следа пули на стенах лачуги, но в паре туазов от нее он подобрал несколько сухих листьев, испачканных кровью.
— Господа, — объявил он, — Сладкоголосый Вампир ранен!
Он не стал выслушивать обеспокоенные вопросы мэра, раскурил трубку и яростно задымил ею.
— Бедняга Тейппл, — прошептал он. — Он хотел сделать все сам, чтобы сохранить «тайну», которая стоила ему жизни. Я купился на его ложь… ведь он послал меня в Сойкину Балку, хотя там ничего нельзя было узнать. Он хотел отделаться от нежелательного спутника. Бедняга, он дорого заплатил за свое недоверие.
Сыщик повернулся к мистеру Притчеллу.
— Сколько врачей в Мэривуде, господин мэр?
— Два, господин Диксон. Доктор Банкер и доктор Гилхрист.
— Отдайте им приказ немедленно известить вас, если кто-нибудь заявится к ним с огнестрельным ранением… И тут же арестуйте раненого.
Через час Боб Транч с правой рукой на перевязи был препровожден в муниципальную тюрьму.
Немедленно предупрежденный Гарри Диксон отправился в тюрьму.
Мрачно задумавшийся журналист сидел на узкой лежанке и яростно затягивался черной сигаретой.
— Полагаю, мистер Транч, — начал сыщик, — вы можете дать мне объяснения, которые позволят отдать распоряжение о немедленном освобождении…
Транч отрицательно покачал своей массивной головой.
— Господин Диксон, разве вы не сталкивались в своей карьере с таким таинственным и обескураживающим фактором, как рок?
Поскольку сыщик молчал, заключенный продолжил:
— Я узнаю, что таинственный убийца ранен из револьвера в то же самое время, как это случилось со мной. Допускаю, что есть причина меня подозревать и даже посадить в тюрьму.
— Достаточно, господин Транч, рассказать, где и кем вы были ранены, чтобы все подозрения немедленно рассеялись, а неприятное распоряжение, которое коснулось вас, было незамедлительно отменено.
Журналист снова покачал головой.
— А рок продолжит свою опасную игру, Диксон, поскольку я не могу вам сообщить ни имя того, кто меня ранил,
— Вы осознаете положение, в которое попали, господин Транч?! — воскликнул сыщик.
— Прекрасно осознаю, Диксон. Я столько лет вел судебную хронику, чтобы не понимать, чем рискую! Настаиваю на том, что буду молчать. Я буду упорствовать даже на средневековой дыбе. И остаюсь здесь, в тюрьме. Пусть мне доставят запас самых лучших сигар, книгу Теккерея и романы Эдгара Уоллеса.
Гарри Диксон вгляделся в журналиста. Увидел высокий лоб упрямца и понял, что ничто, даже эшафот, не сможет поколебать его упорное молчание.
— Надеюсь, что вы выпутаетесь из этой передряги, господин Транч, — медленно произнес он. — Вы мне симпатичны, и я не верю в вашу виновность. Хотя у меня нет причин не подозревать вас. Напротив, в данную минуту все говорит против вас. Но я верю своему внутреннему голосу, который подсказывает мне, нахожусь ли я рядом с преступником. В данный момент голос молчит. На мой взгляд, вы не убийца…
Боб Транч в волнении вздрогнул, но тут же взял себя в руки.
— Спасибо, Диксон. За те тяжелые часы, что мне придется провести здесь, я не забуду ваших слов. Буду повторять их, утешая самого себя… До свидания!..
Гарри Диксон повернулся, чтобы уйти, но журналист окликнул его:
— Послушайте, Диксон… У меня к вам странная просьба. Скоро будут новые жертвы, и придется признать, что я не Сладкоголосый Вампир. Но прошу, милости ради, не выпускайте меня на свободу. Пока!..
Сладкоголосый вампир
Мистер Корисс, судья Тейлор и сэр Кракбелл…
Гарри Диксон запомнил эти три имени. Что-то подсказывало ему, что покойный мистер Тейппл не солгал, сказав, что их ждет смерть.
Сыщик сожалел об аресте журналиста Транча, поскольку, несмотря на явные недостатки характера, главный редактор «Мэривуд Диспатч» был человеком умным, прекрасно знал скрытую жизнь своих сограждан и, несомненно, их маленькие тайны. Он мог оказать неоценимую помощь в расследовании при условии умело привлечь его на свою сторону. Рок смешал все карты, и здесь ничего нельзя было поделать. Боб Транч замкнулся в отчаянном молчании. Стоило ли предупреждать эту троицу, которой мистер Тейппл предсказал ужасную участь? Такой подход означал плохое знание ментальности маленького городка, спрятавшегося в своем лесу, как устрица в своей раковине.
Поэтому сыщик решил организовать насколько возможно строгое наблюдение за окружением этих трех лиц. Это будет трудной задачей, поскольку он мог доверять только Тому Уиллсу. Положиться на помощь городского полицейского означало стать жертвой любой неловкости, любого неосторожного слова.
Если Корисс, Тейлор или сэр Кракбелл узнают про слежку, поднимется шум, как если бы в спокойное болото бросили тяжелый булыжник.
Три дня пролетели впустую. Отчеты Тома Уиллса не принесли ничего нового.