Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО

Уревич Татьяна

— Значит, корабль ещё не приземлился? — удивился Гарри. — Откуда же известно, что они вот-вот прибудут?

 — Выходит, у них есть какая-то связь, — как само собой разумеющееся сказала Гермиона. — Да и Будогорский сказал…

Она осеклась. Но Гарри и вида не подал, что его взволновало известие о прибытии профессора. Ещё в парке они услыхали рёв ликующей толпы. Когда Гарри и Гермиона вышли на огромную зелёную поляну, посреди неё уже красовалась летающая тарелка. Именно такая, какими их обычно изображают в фантастических фильмах. У Гарри даже мелькнула мысль: «Может, это инопланетяне позаимствовали режиссёрскую выдумку, а не наоборот?» Он смотрел, как радуются атланты, и недоумевал: ЧЕМУ? Они же являлись свидетелями приземления пришельцев многократно?! Но когда к нему приблизился рослый белокурый мужчина, одетый в серебристый комбинезон, волнение захватило и его. Дядька был на редкость обаятелен. От него шло слабое свечение (видимо, этот свет наши предки принимали за божественное сияние, отсюда и выражение: ПРОСВЕТЛЁННЫЙ). Попав в круг этого света, всё виделось немного в ином ракурсе, более совершенным, что ли… Наверно, благодаря возникшей эйфории встреча с Будогорским прошла нормально. Гарри бы даже сказал на дружеской ноге. «Хорошо, — анализировал потом это Гарри. — Пока ОН ничего

не заподозрил». Барин и правда не склонен был замечать какой бы то ни было негатив. Ему всё виделось в розовом цвете. Днём организовали грандиозный фуршет, на который пришли все атланты и их гости из Хогвартса. Но Снегга с семьёй нигде не наблюдалось. Впрочем, это ничего не значило. Наверняка, затаился в своих апартаментах. Но даже этот факт не испортил Гарри настроения. Впервые за минувшую неделю он наслаждался жизнью, купаясь в лучах благодати, исходившей от ОТЦОВ. Кстати, почему только «отцов»? Среди них он видел и женщин — прекрасных, как майское утро. Все они были высокими (около двух метров, плюс-минус сантиметров десять) с пышными шевелюрами преимущественно белого цвета. Здоровый цвет лица, ясные голубые глаза, правильные черты, приятная улыбка, пропорциональное сложение… словом, само совершенство! Гарри предпочитал наблюдать за ними издалека. Гермиона, конечно, нет. Рон, как ревнивый пёс (хотя сам тоже был не прочь поглазеть на красоток — инопланетянок поближе), следовал след в след за подругой.

— Иди сюда! — позвали они Гарри.

С ним хотел побеседовать один из ОТЦОВ, Дакар. Как выяснилось, его назначили главой их экспедиции в Плутонию.

— Только нам под силу проникнуть в земные недра, — объяснил Дакар. — Именно там располагается девственная земля Плутонии. Её история восходит к глубокой древности. Когда люди планеты «Z» заселили землю людьми, молодая планета ещё претерпевала весьма ощутимые изменения. Её сотрясали землетрясения и разрушались с трудом возведённые жилища, извергались вулканы, и раскалённая лава заливала некогда плодородные долины. Воды мирового океана то и дело выходили из берегов и затопляли обжитые земли. ОТЦЫ не могли без боли в сердце наблюдать, как гибнут их дети.

Когда же климат Земли начал кардинально меняться, альтаирцы не смогли смириться с тем, что, возможно, потеряют выпестованных ими сынов и дочерей. ОТЦЫ пробили брешь во времени и решили спасти хотя бы избранных. Был сформирован отряд землян, который перенесли под толщу антарктического льда, образовавшегося в результате оледенения. Следовало переместиться во времени, чтобы миновать ледниковый период. Что и было сделано.

— Мы создали город на глубине свыше четырёх тысяч метров. Это чудесный оазис с садами, озёрами… и даже с искусственным Солнцем. Время там замедлило свой ход, и люди города вечно молоды. На страже их здоровья и благоденствия сам бог подземного царства — Плутон. Отсюда и название полиса — Плутония. Если в Атлантиду можно попасть, имея наш амулет, в любой день года (находясь в известной вам точке в двенадцать часов по полудни), то вход в Плутонию открывается раз в год — в день, когда мы проложили коридор во временном пространстве. А именно первого мая.

— А выйти оттуда мы сможем тоже спустя год? — спросил Рон.

— Нет, — улыбнулся Дакар. — Мы не можем терять столько времени. На обратном пути нам поможет «Служба времени». Кстати, это вполне легальная служба, представляющая собой совокупность специализированных лабораторий, обсерваторий и прочих учреждений, осуществляющих определение и хранение времени.

— Завтра первое мая, — напомнил им Будогорский (он недавно присоединился к ним в качестве слушателя). — Так что пора спать. Всем на боковую!

— Интересно, что ж это за служба такая, которая работает только в одну сторону?! — ворчал Рон по дороге к гостинице.

Глава 21. Плутония.

«Ага! Отправляет нас, как маленьких, „на боковую“, а сам, наверняка, пойдёт к Снеггу! — негодовал Гарри. — Я просто уверен, что ТОТ до сих пор занимает половину жилых покоев на втором этаже — тут только одна гостиница… наверное. ОТЦЫ живут в семьях атлантов — они-то достаточно добропорядочны, чтобы не развратить невинных жителей Атлантиды… в отличие от нас. Всё-таки, как сюда попал Снегг со своим гаремом? Вот загадка!» Гарри не хотел признаваться, но с тех пор как увидел ЭТУ женщину на карнавале, он хотел проникнуть в снеггово жилище главным образом из-за неё. Будет ли она вблизи так же похожа на его мать?.. Чьи это дети?.. И какое отношение ко всему этому имеет их нынешний профессор защиты? Он не верил в версию Гермионы, будто Будогорский ведёт переговоры с пожирателем смерти. Да и какого чёрта тогда Снеггу таскать за собой женщин и детей? Вообще, это даже забавно: Снегг — благостный семьянин. «Может, у них шведская семья?» — предположил Рон. Гарри представил… Омерзительно! А каков Барин! Разглагольствовал в Бразилии, что, дескать, влюблён. Скорее всего, это являлось искусным манёвром. Так он хотел отвлечь ребят от вопросов о Снегге (что ему блестяще удалось). Но сейчас Гарри готов был поверить, что Будогорский, и правда влюбился… И он бы его не осуждал, если б тот увлёкся женщиной, бывшей со Снеггом. То, что возлюбленной Русско-Английского Барина может быть вторая особа, Гарри и в голову не приходило. Как можно любить серую, как ненастный день, сорокалетнюю тётку?.. Судя по тому, что ОНА целовалась со Снеггом («Бр-р!»), Барин, действительно, отвержен. Гарри ухмыльнулся: поделом ему!.. Нет, ничего он не может с собой поделать!.. Учили его, учили… но не верится ему, что Будогорский — подлец!.. Иногда его многомудрый учитель казался ему младше его самого… Вспомнить, хотя бы, как они праздновали окончание семестра… А его шуточки… а подростковая манера одеваться!.. Может, в этом и заключается секрет его обаяния — оставаться вечно молодым? Даже больше: может, учитель (настоящий учитель) и должен быть немного инфантилен… то есть, получается, чего не имеем, тому и научаем… Это как сапожник без сапог… Что-то совсем он зафилософствовался. Вот Гермиона — единственная, кто читал Большую Магическую энциклопедию (БМЭ), — говорила, что Северусу Снеггу там отведена целая страница. Им изобретены и опробованы десятки заклятий, а зелий — и того больше. Вот тебе и ответ: Снегг мог заполучить эту женщину, прибегнув к какому-нибудь заклинанию или снадобью. Приворотное зелье — это вчерашний день. И если это действительно так, то надо раскрыть ЕЙ глаза! Смешно, но Барина также поселили в гостинице. Наверно, ОТЦЫ, зная похотливость Будогорского, не отважились поселить его в доме атлантов, где есть симпатичные девушки. Увы, профессор тоже был небезупречен. Другое дело, Гермиона. Её можно

было упрекнуть разве что за жестокосердие по отношению к Рону. Выждав пару часов, Гарри оставил дремлющего Рона и спустился на первый этаж (там обретался Барин). Комната оказалась заперта. «Коммунизм коммунизмом, а дверцу на ключик, — усмехнулся Гарри. — Что ж, наш уважаемый Ростислав Апполинарьевч может быть только в одном месте». Гарри вышел на улицу и прикинул, как можно добраться до комнат Снегга. «Чёрт! Долгий запрет, а пользование магией вне Школы, видно, совсем лишил меня разума… В конце концов, волшебник я или нет?!» Гарри сосредоточился, чтобы трансгрессировать… Ещё раз… И ещё… Даже при его упрямстве стало понятно, что это бесполезно. Так же, как в Хогвартсе, здесь можно передвигаться только своим ходом. «Что ж, мы не привыкли отступать… — Гарри обхватил водосточную трубу и с величайшей осторожностью полез наверх. — Надо было снять кроссовки… Поздно… Ещё чуть-чуть и я встану на карниз… Как бы чуткий нос Снегга не уловил его присутствия до того, как он вскарабкается к этим чёртовым окнам!» Как только Гарри там очутился, понял сразу: вход блокирован. Стёкла — будто тонированные. Но ясно, что дело не в стеклопакетах. Просто наложено заклятие непроникновения… или что-то другое. Вон сколько этих заклятий у Снегга — сотни! Испытывая разочарование, Гарри заскользил по трубе вниз. «Что ж, этого следовало ожидать», — вынужден был он признать. Насвистывая, Гарри отправился, чтобы составить сонную компанию Рону. Уже поднимаясь по лестнице, Гарри пришло в голову: а не нагрянуть ли в комнату Будогорского, когда его там нет? Говорят, «что не делается — к лучшему». Если б он об этом подумал раньше, не пришлось ему висеть, как мартышке, на карнизе второго этажа, рискуя привлечь внимание Снегга. «Алахомора!» — щёлкнул замок. Дверь, приоткрывшись, заскрипела. Гарри оглянулся на всякий случай и прошмыгнул в номер Барина. Комната — один в один, как у них с Роном. Вещей немного. Где тут что-либо спрячешь? Гарри обошёл номер и стал методично осматривать шкафчики. Наконец на книжной полке между «Мифами Древней Греции» и «Ста великими путешественниками» что-то нащупал. Гарри потянул это «что-то» на себя. В руках оказалась… тарелочка с голубой каёмочкой. Вот, кто её приватизировал! Уж конечно, у Будогорского было время, чтобы расколдовать тарелку, намертво прилипшую к столу! Однако теперь тарелочка претерпела существенные изменения. Вернее, не сама она, а яблоко, ставшее почему-то плоским, будто нарисованным. Интересно, в таком виде оно действует? Стоило попробовать… Тут Гарри опомнился: яблоко имеет свойство петь! Что, как его услышат?.. А, может, и не услышат. Он прокрался к двери и высунулся наружу — пусто!.. Да что он голову ломает! Посмотрит быстренько, чем занят его профессор защиты… ОБА профессора… и дело с концом! Завтра до полуночи они должны попасть в Плутонию, иначе временной коридор закроется до следующего года, а он так ничего и не узнает о своём заклятом враге! В плоскостном варианте яблочко не перекатывалось, а лишь мерцало по краю тарелки со знакомой песенкой:

Я не яблочко простое —

Сочное да наливное —

У меня значение иное:

Вам действие любое

Покажет яблоко златое.

Лишь прикоснись ко мне, Тогда В любое место по желанью Отправлюсь я, отправлюсь я…

— Будь так любезно, покажи мне, чем сейчас занят Ростислав Апполинарьевич Будогорский.

На дне тарелки в молочно-белой пелене постепенно вырисовывался силуэт Будогорского. Он сидел за столом с ОТЦАМИ. Атлантов (впрочем, как и атланток) среди них не наблюдалось. Жестикулируя, Барин что-то доказывал альтаирцам. Те с вниманием его слушали… Картинка так же внезапно, как появилась, растаяла. У Гарри отлегло от сердца: «Значит, ОНИ не вместе».

Он вновь дотронулся до яблока:

— Покажи мне теперь Северуса Снегга!..

Гарри долго не мог понять, что он видит: густой чёрный цвет, больше всего напоминающий шёлк, пронзило вдруг пламя рыжих колец. Золотые колечки перемежались с чёрным шёлком и взметнулись в пронзительно-голубое небо тысячами искр. Эти искры салютовали снопами красного, оранжевого, жёлтого… Все цвета сплелись в радугу, которая тут же распалась на розовые лепестки… Казалось, он вот-вот разберётся что к чему, как прямо у него над ухом раздался насмешливый голос Будогорского:

— Ты, конечно, в курсе, Гарри, что есть такая лёгкая степень сексуального извращения, как подглядывание?

Уши Гарри запылали. Он стремглав выбежал из комнаты (не забыв, тем не менее, от души хлопнуть дверью). Было стыдно. Но разве он знал?! Время-то ещё детское… Он взглянул на часы. Да нет, около полуночи… Самое время. Тьфу ты! Ещё хорошо, что он не увидел ЭТО, так сказать, в полный рост… Гарри задумался: а что, собственно, он видел? Вопрос предполагал дивергентное решение: или Снегг обезопасил себя от всяких там тарелочек и иже с ними… или любовь двух волшебников, действительно, столь волшебна… А может так происходит лишь у избранных — таких, как наше «светило» Северус Снегг… или у тех, кто любит эту невероятную женщину… Скорее, второе. Хорошо было бы спросить у того, кто обладает опытом более обширным, чем имелся у него самого… Только как сунуться к Барину? Теперь и в глаза-то ему смотреть боязно… Может, у Рона спросить?.. Или это не слишком деликатно? Не долго думая, Гарри растолкал приятеля. Когда тот немного очухался, задал ему сакраментальный вопрос. Рон отреагировал странным образом: сначала долго ржал, а затем помрачнел, взял Гарри за локоть и признался, что у них с Гермионой ничего ТАКОГО не было. Ну, целовались… Ещё она позволяла дотрагиваться до себя… несколько раз. Вот и всё! «Значит, у Рона развиваются отношения по такому же сценарию, как и у меня с Джинни», — с тоской резюмировал Гарри откровения Рона.

— Давай лучше спать, — буркнул он, стаскивая с себя одежду.

Наутро к ним зашёл Будогорский.

— Что невесёлые? Не выспались? — он внимательно посмотрел на Гарри.

Тот поспешил отвернуться, прикинувшись, что ничего не слышит. Но Барин не отставал.

— Гарри, ты ничего не хочешь мне сказать?

Гарри непонимающе развёл руками. На помощь ему неожиданно пришла Гермиона.

— Ребята! — позвала она с улицы.- Скорее спускайтесь! Даккар рассказывает об Альтаире. Так интересно!

Гарри опрометью бросился на зов подруги.

Альтаирец, затягивая шнуровку на рюкзаке, говорил:

— Взбираться на горы для тех, кто рождён на нашей планете, не в новинку. «Z» преимущественно имеет горный ландшафт. Плодородные долины там редки. Зато уж мы постарались благоустроить их на славу: экзотические растения со всей Вселенной цветут и плодоносят там словно в райских кущах, редкостные животные приручены и разгуливают, где им заблагорассудится… Хотя адаптироваться к климату Альтаира живым организмам непросто: планета старая, атмосферный слой тонкий, обескислороженный…