Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО
Шрифт:
Ребята вышли на балкон.
— Я видел Снегга! — выпалил Гарри. — Представляете, этот урод был с дамой!
— Представляя-ю! — заулюлюкал Рон и получил подзатыльник от Гарри.
— Ничего ты не представляешь! — обозлился Гарри. — Женщина, к твоему сведению, ему не чета… И вообще: по-моему, она похожа на мою мать.
— Гарри! — укоризненно покачала головой Гермиона. — Не думаешь же ты, что твоя мама жива?
Гарри досадливо отмахнулся.
— Я что, похож на полоумного?! Речь не об этом. Мне пришло в голову другое. За что, спрашивается, Снегг так ненавидел моего
Гермиона наморщила лоб, пристально глядя на Гарри.
— Поняла! — воскликнула она. — Как говорят французы, «шерше ля фам» — ищите женщину. И твой отец, и Снегг были влюблены в твою мать, Гарри! О, Боже! Когда Снегг окончательно убедился, что Лили никогда не покинет Джеймса, он предпочёл увидеть её мёртвой!.. Так, наверно.
— Что ж, в таком случае у него есть оправдание, — произнёс Рон.
— Признаться, я так далеко не заглядывал… Но кое с чем я согласен.
Он задумался.
— Нет, определённо тут концы с концами не сходятся… Впрочем, я могу ошибаться…
— «Ошибаться» в чём? У? — на балкон выглянул Будогорский.
— Странно, как это Вас не занесло в какой-нибудь злачный притон, — ревниво процедил Гарри.
Будогорский проигнорировал издёвку. Он вытряхнул из пачки Mallboro сигарету и, облокотясь о перила балкона, смачно затянулся.
— Мне казалось, что карнавалы как раз для этого и созданы. «Злачные притоны» — как ты изволил изящно выразиться — много ли их ещё осталось? Практически все стали легальны. Только запретный плод сладок по-настоящему… К счастью, я успел изведать все наслаждения до того, как они превратились в вульгарно-народные увеселения. Ей-богу, мир опять перевернулся! К чему этот возврат к пуританскому образу жизни?! Мне куда как более по нраву свободные шестидесятые. Приятно вспомнить, знаете ли, кубинские дома терпимости (это в то время как остров Свободы является оплотом социализма) или подвалы Шанхая…
— Ростислав Апполинарьевич! Не Вы ли говорили, что между учителем и учениками должна существовать дистанция! — изумилась Гермиона.
— Не надо было ей этого говорить, — проворчал Рон. — теперь мы не услышим продолжения.
Но Барина, видать, понесло.
— Я говорил, что между учениками и учителем должна быть дистанция? — удивился он, выискивая, обо что бы затушить сигарету. — В любом случае, с этим покончено. Разврат остался в прошлом. Друзья мои, хочу сделать признание: я влюблён. Влюблён, увы, безответно… Так Афродита карает тех, кто слишком часто пренебрегает её дарами.
Ребята завороженно смотрели ему в рот. Всё, что не говорил и не делал их новый профессор защиты, казалось не то что бы странным, а просто невероятным! В конце концов, так не поступают взрослые умные люди… да ещё преподы!
— Сегодня, часом, не День Святого Валентина? Рон с Гермионой — это я ещё могу понять… Снегг с подругой, даже этот дед… И вот теперь ещё Вы, — Гарри был в замешательстве. — Что же это такое?!
— Это называется весна, Гарри, — улыбнулся Барин. — Пробуждение природы… А что ты там говорил о нашем славном хозяине… ведь ЕГО ты назвал «дедом»?
— Да болтал какую-то ересь:
— Иными словами, ты не связал стрелу Афродиты, секретное оружие, отдел тайн и уничтожение Волан-де-Морта? — спросил его с насмешкой Будогорский.
— Выходит, всё правда? — Гарри почувствовал себя дураком.
— А ты как думал?
Насвистывая, Барин (довольный, что так удачно отвертелся от вопросов о Снегге) отправился в гостиную. Ребята плелись за ним.
— Любезный хозяин, — обратился Будогорский к дону Педро, — мы злоупотребим Вашим гостеприимством до утра. Завтра отбудем.
— Как угодно, — равнодушно ответил тот.
Умение перемещаться в любую точку планеты, конечно, здоровски. Раз! — и ты уже на западной оконечности африканского континента. Но путешествовать неторопливо, поглядывая из окон вагона на мелькающие пейзажи… в этом, что не говори, есть своя прелесть: видишь, как сменяются климатические пояса, изменяется ландшафт… Поэтому Будогорский использовал те и другие виды перемещения. Когда же Рон после очередной трансгрессии в изнеможении разминал шею, Ростислав Апполинарьевич понял: любые путешествия — как бы неи были они увлекательны –надоедают.
— Надеюсь, мы уже в Атлантиде, — буркнул Уизли-младший.
— Мой друг, неужели ты ничего не слышал об Атлантиде? — спросил его Будогорский.
— Я? Конечно, слышал! — храбро ответил Рон.
— В любом случае, краткий экскурс в историю, думаю, вам не повредит. Не хотелось бы оскорбить атлантов вашим невежеством, — и Барин рассказал им историю, ставшую легендой.
Возраст Земли исчисляется четырьмя миллиардами лет. Где-то три — три с половиной миллиарда на Земле существует жизнь. Предполагается, что человек разумный появился не более сорока тысяч лет назад.
— Мы с вами ещё вернёмся к этому разговору, КАК это произошло… — заметил Будогорский. — И только три тысячи лет человек занимается активной хозяйственной деятельностью…
Время от времени Ростислав Апполинарьевич останавливался, чтобы задать своим ученикам какой-нибудь каверзный вопрос, однако сам же на него и отвечал.
— Вы, вероятно, знаете, что некогда наша суша не была столь сильно изрезана. Её причудливый рисунок со временем стал помехой для резвых мореплавателей. И они задумали сделать Панамский канал, Суэцкий… Они бы соорудили и Гибралтарский — если бы он не был так заботливо предоставлен самой природой. Разумеется, наши далёкие предки не заглядывали так далеко… Но им вовремя подсказывали…
— Кто? — не удержался Рон.
— Терпение! — дал знак Будогорский. — Скоро вы всё узнаете… В принципе ты должен был задать мне другой вопрос: КОМУ в первую очередь оказывается помощь? Сам как думаешь?
Рон помотал головой.
— Обидно, что вы растёте безбожниками. Совсем не знакомы со Священным писанием. А ведь там чёрным по белому написано: «да воздастся праведникам»! Ну-ка, припомните, кого называют «праведниками»?
— Тех, кто ведёт правильную жизнь? — предположила Гермиона.