Гарри Поттер и Дары Смерти(astronom bash.ru)
Шрифт:
И опять смена изображения…
— Прости.
— Меня не волнуют твои извинения.
— Прости меня!
— Не трать зря слова.
Была ночь. Лили стояла в халате, скрестив руки на груди, перед портретом Полной Дамы у входа в башню Гриффиндора.
— Я вышла только потому, что Мэри рассказала, будто ты собираешься спать здесь.
— Да, я собирался. Я не хотел называть тебя грязнокровкой, это просто…
— Вырвалось? — в голосе Лили не слышалось ни капли сочувствия. — Слишком поздно. Я годами находила тебе оправдания. Никто из моих друзей не понимает, как
Он открыл было рот, но закрыл, не проронив ни слова.
— Я больше не могу притворяться. Ты выбрал свой путь, а я — свой.
— Нет… послушай, я не хотел…
— … называть меня грязнокровкой? Но ведь ты называешь так всех, кто такой же, как я, Северус. Чем я отличаюсь от них?
Он пытался что-то сказать, но Лили бросила на него презрительный взгляд, развернулась и исчезла за портретом.
Коридор исчез, и прошло немного больше времени, прежде чем картинка изменилась: казалось, Гарри летел сквозь меняющиеся предметы и цвета, когда окружающий мир снова обрел четкость. Теперь он стоял на вершине холма в холодной тьме, слыша только свист ветра, треплющего голые ветви деревьев. Взрослый Снейп, тяжело дыша, вертелся на месте, крепко сжимая в руке палочку, поджидая чего-то или кого-то. Его страх передался Гарри и, даже уверенный в своей безопасности, он оглянулся через плечо, пытаясь понять, кого дожидается Снейп.
А потом тьму разорвала ослепительно-белая вспышка. Гарри решил, что это молния, но Снейп упал на колени, выронив из руки палочку.
— Не убивайте меня!
— Это не входит в мои намерения.
Хлопок аппарации Дамблдора заглушил шум ветра. Директор в развевающейся мантии стоял перед Снейпом, озаряя его лицо горящим на кончике палочки светом.
— Ну, Северус, что хочет передать мне лорд Волдеморт?
— Ничего… Совсем ничего… — заломил руки Снейп. — Я пришел сам, по своей воле… — Он выглядел как безумец; его черные волосы развевались на ветру. — Я… Я пришел предупредить… Нет, просить… Пожалуйста…
Дамблдор взмахнул палочкой. Ветер все так же шумел в ветвях, но на том месте, где лицом к лицу стояли Дамблдор и Снейп, воцарилась тишина.
— О чем может просить меня Упивающийся смертью?
— Пророчество… Предсказание… Трелони…
— Ах, да, — сказал Дамблдор. — И что же ты рассказал лорду Волдеморту?
— Все… Все, что слышал, — ответил Снейп. — Именно поэтому… по этой причине… Он считает, что речь идет о Лили Эванс!
— Пророчество не упоминает о женщине, — возразил Дамблдор. — В нем говорится о мальчике, рожденном в конце июля…
— Вы знаете, что я имею в виду! — крикнул Снейп. — Он считает, что речь идет о ее сыне, он собирается выследить ее… и убить их всех…
— Если она так много значит для тебя, — произнес Дамблдор, — может, Волдеморт пощадит ее? Разве ты не можешь попросить о снисхождении к матери в обмен на жизнь ее сына?
— Я… Я уже просил…
— Ты мне отвратителен, — сказал Дамблдор. Гарри никогда не слышал, чтобы в его голосе
Снейп молча взглянул на Дамблдора.
— Тогда спрячьте их всех, — наконец прокаркал он. — Спасите ее… их… Пожалуйста.
— А что ты дашь мне взамен, Северус?
— Взамен? — Снейп изумленно уставился на Дамблдора, и Гарри показалось, что он готов возразить, но после затянувшейся паузы Снейп произнес: — Все.
Холм исчез, и Гарри оказался в кабинете Дамблдора, в котором раздавался ужасный звук, похожий на вой раненого зверя. Снейп сгорбился на стуле, над ним с мрачным видом возвышался Дамблдор. Несколько мгновений спустя Снейп поднял голову. Казалось, он пережил сто мучительных лет с тех пор, как покинул вершину холма.
— Я думал… вы… вы спасете ее…
— Они с Джеймсом доверились не тому человеку, — сказал Дамблдор. — Как и ты, Северус. Разве ты не надеялся, что Волдеморт пощадит ее?
Дыхание Снейпа было прерывистым.
— Ее мальчик выжил, — произнес Дамблдор.
Снейп затряс головой, словно отгоняя назойливую муху.
— Ее сын жив. У него глаза Лили. Точь-в-точь такие же. Ты ведь помнишь цвет ее глаз?
— НЕ НАДО! — взмолился Снейп. — Ее нет… умерла…
— Это раскаяние, Северус?
— Лучше… лучше бы умер я…
— И что бы это дало? — холодно осведомился Дамблдор. — Если ты любил Лили Эванс, если ты действительно любил ее, тогда твой путь определен.
Оглушенный болью, Снейп не сразу понял, о чем говорит Дамблдор.
— Что… что вы имеете в виду?
— Ты знаешь, как и почему она умерла. Так пусть ее смерть не будет напрасной. Помоги мне защитить ее сына.
— Ему не нужна защита. Темный Лорд исчез…
— Он вернется, и тогда Гарри Поттеру будет грозить страшная опасность.
Повисла пауза. Снейп постепенно взял себя в руки, ровно задышал и произнес:
— Хорошо. Пусть так. Но никогда — слышите, никогда! — не говорите об этом, Дамблдор. Это должно остаться между нами. Поклянитесь! Я не вынесу… Тем более сын Поттера… Дайте мне слово!
— Слово, Северус, что я никогда не выдам лучшее, что есть в тебе? — Дамблдор вздохнул, глядя сверху вниз на искаженное мукой лицо Снейпа. — Ну, раз уж ты настаиваешь…
Кабинет исчез, но появился снова. Снейп расхаживал из угла в угол перед Дамблдором.
— …посредственность, такой же заносчивый, как и его отец, нарушает правила, упивается знаменитостью, жаждет внимания, дерзкий…
— Ты видишь то, что хочешь видеть, Северус, — возразил Дамблдор, не отрываясь от журнала «Трансфигурация сегодня». — Другие преподаватели считают мальчика скромным, милым и в меру талантливым. Лично мне он кажется очаровательным ребенком.
Дамблдор перевернул страницу и, не поднимая глаз, сказал:
— Присмотри за Квирреллом, договорились?
Все закружилось в цветном вихре, потемнело, а затем Гарри увидел, как у входа в замок стоят рядом Снейп и Дамблдор, а задержавшиеся на Святочном Балу студенты расходятся по спальням.