Гарри Поттер и Дары Смерти(astronom bash.ru)

Роулинг Джоан Кэтлин

И снова тишина была ответом на его слова. Они все смотрели на него; Гарри стало жарко, и он выпил еще немного огневиски, просто чтобы хоть чем-то занять себя. И пока он пил, он вспоминал Шизоглаза. Шизоглаза, который всегда нелестно отзывался о безграничном желании Дамблдора доверять людям.

— Хорошо сказано, Гарри, — внезапно сказал Фред.

— Ага, у-у-у… хо… хорошо, — вторил ему Джордж, бросив едва заметный взгляд на брата. У Фреда слегка дрогнули уголки губ.

Люпин разглядывал Гарри со странным, похожим

на жалость, выражением лица.

— Думаешь, я дурак? — резко спросил Гарри.

— Нет, но я думаю, до чего же ты похож на Джеймса, — ответил Люпин. — Он бы тоже счел высшей степенью бесчестия не доверять друзьям.

Гарри знал, куда тот клонит: отца предал лучший друг, Питер Петтигрю. Он почувствовал внезапную, необъяснимую злость. Ему захотелось спорить, но Люпин отвернулся от него, поставил стакан на столик и обратился к Биллу.

— У нас есть работа. Я мог бы попросить Кингсли…

— Нет, — сразу ответил Билл. — Я сам, я поеду.

— Куда это вы собираетесь? — одновременно спросили Тонкс и Флер.

— За телом Шизоглаза, — ответил Люпин. — Мы должны забрать его.

— Разве это не может?.. — начала миссис Уизли, бросая умоляющий взгляд на Билла.

— Подождать? — закончил Билл. — Нет, если ты, конечно, не хочешь, чтобы его забрали Упивающиеся смертью.

Все молчали. Люпин и Билл попрощались и вышли.

Остальные уселись на стулья — все, кроме Гарри, который остался стоять. Внезапность и неотвратимость смерти, казалось, витала в воздухе.

— Мне надо идти, — сказал Гарри.

Десять пар глаз уставились на него.

— Не говори глупостей, Гарри, — сказала миссис Уизли. — О чем ты?

— Я не могу здесь оставаться, — он потер лоб, шрам снова покалывало — такого не было уже больше года. — Вы все в опасности, пока я с вами. Я не хочу…

— Да не будь же таким глупцом! — воскликнула миссис Уизли. — Весь смысл сегодняшнего плана был в том, чтобы доставить тебя сюда целым и невредимым, и слава Богу, он сработал. И Флер согласилась играть свадьбу здесь, а не во Франции, и мы все устроили так, чтобы все вместе могли за тобой присмотреть…

Она не понимала, что своими словами заставляла его чувствовать себя только хуже.

— Если Волдеморт узнает, что я здесь…

— Но откуда?

— Есть целая дюжина мест, где ты бы мог сейчас быть, Гарри, — сказал мистер Уизли. — У него нет возможности узнать точно, в чьем ты доме.

— Но я же не за себя волнуюсь!

— Мы знаем, — тихо произнесла миссис Уизли, — но если ты уйдешь, это сведет на нет смысл всех наших сегодняшних усилий.

— Никуда ты не пойдешь, — проворчал Хагрид. — Вот те на! Гарри, после всего, через что мы прошли, пытаясь доставить тебя сюда?

— Да, и что насчет моего уха? — вставил Джордж, приподнимаясь на подушках.

— Я знаю…

— Шизоглаз не захотел бы…

— Я ЗНАЮ! — заорал Гарри. Он чувствовал себя так, словно

его окружили и не оставили выбора. Неужели они полагали, будто он не знал, что они для него сделали? Неужели не понимали, что именно поэтому ему лучше покинуть их сейчас, пока он не причинил им еще больше вреда? Повисла долгая и неприятная тишина. Его шрам продолжал покалывать и пульсировать. В конце концов миссис Уизли произнесла, очевидно, пытаясь сменить тему:

— Где Хедвиг, Гарри? Мы могли бы поместить ее вместе со Свинристелем и дать ей что-нибудь поесть.

Он почувствовал, как внутри что-то сжалось. Не в силах сказать ей правду, он допил остатки огневиски, чтобы не отвечать.

— Погоди чуток — вот все узнают, что ты снова это сделал, — сказал Хагрид. — Отразил его нападение, сражался с ним, когда он напал прямо на тебя!

— Это был не я, — коротко ответил Гарри. — Это была моя палочка. Она действовала сама по себе.

Повисла недолгая пауза, а потом Гермиона мягко произнесла:

— Но это невозможно, Гарри. Ты, наверное, имеешь в виду, что воспользовался магией, сам того не желая, что действовал инстинктивно?

— Нет, — покачал головой Гарри, — мотоцикл падал, и я даже не знал, где точно находился Волдеморт, и тогда палочка сама направила мою руку, сама нашла его и выстрелила заклинанием, которого я даже не знаю. Я никогда раньше не вызывал золотое пламя.

— Часто бывает, — сказал мистер Уизли, — что ты находишься в сложной ситуации и нечаянно используешь магию, о которой не имеешь ни малейшего представления. Маленькие дети, до того как их начинают обучать…

— Это было совсем не так, — сказал Гарри сквозь зубы. Его шрам горел, и он чувствовал злобу и досаду; его сводило с ума, что все вокруг вообразили, будто он обладает силой, способной сравниться с силой Волдеморта.

Все молчали. Они ему не верили. Внезапно Гарри понял: он никогда раньше не слышал о том, чтобы палочка сама по себе творила волшебство.

Его шрам жгло от боли, и он с усилием сдержал стон. Пробормотав что-то о свежем воздухе, он поставил стакан и вышел из комнаты.

Когда он пересекал двор, огромный тестрал взглянул на него, зашуршал своими большими, как у летучей мыши, крыльями и продолжил жевать траву. Гарри остановился у ворот в сад, уставился на разросшуюся зелень, потирая лоб и думая о Дамблдоре.

Дамблдор поверил бы ему, он точно знал это. Дамблдор знал бы, как и почему палочка Гарри действовала самостоятельно, потому что у Дамблдора всегда были на все ответы, ведь это он объяснил Гарри таинственную связь, существовавшую между его палочкой и палочкой Волдеморта… Но Дамблдор, как и Шизоглаз, как и Сириус, как и его родители, как и его бедная сова — все они ушли туда, где Гарри уже не мог с ними поговорить. Он почувствовал жжение в горле, и оно не имело никакого отношения к огневиски.