Гарри Поттер и Дары Смерти(astronom bash.ru)
Шрифт:
— Да, так оно и есть, — ответил Гарри, — Рон и Гермиона тоже в ней участвуют, и они пойдут со мной.
— Можешь ли ты доверить мне ее содержание?
Гарри посмотрел на преждевременно постаревшее лицо, обрамленное густыми, но уже поседевшими волосами, и ему стало очень жаль, что он не может дать другого ответа.
— Не могу, Рем, прости. Если Дамблдор не сказал тебе, не думаю, что мне стоит это делать.
— Я знал, что ты так ответишь, — разочарованно ответил Люпин, — но я, тем не менее, могу быть тебе полезен. Ты знаешь, кем я являюсь и на что способен.
Гарри заколебался. Предложение было очень заманчивым, хотя он не мог представить, как можно скрыть свою миссию от Люпина, если тот постоянно будет рядом с ними.
Гермиону, однако, слова Люпина удивили.
— А как же Тонкс? — спросила она.
— А что с ней не так? — удивился Люпин.
— Ну… — нахмурилась Гермиона, — она же твоя жена! Что она скажет, когда узнает, что ты отправился с нами?
— Тонкс будет в полной безопасности, — сказал Люпин. — Она останется у родителей.
Что-то странное было в тоне Люпина; он был почти холодным. Не менее странным было и то, что Тонкс пряталась в родительском доме. Она, в конце концов, была членом Ордена и, насколько знал Гарри, всегда стремилась быть в гуще событий.
— Рем, — осторожно проговорила Гермиона, — все в порядке? Ну, знаешь… между тобой и…
— Все отлично. Спасибо, что поинтересовалась, — с нажимом ответил Люпин.
Гермиона покраснела. После очередной неловкой паузы Люпин, словно заставляя себя произнести что-то очень нехорошее, добавил:
— У Тонкс будет ребенок.
— Как здорово! — воскликнула Гермиона.
— Отлично! — с энтузиазмом добавил Рон.
— Поздравляю! — сказал Гарри.
Люпин состроил фальшивую улыбку, больше походившую на гримасу, затем сказал:
— Так… вы примете мое предложение? Станет ли трио квартетом? Я не могу поверить, что Дамблдор отказался бы. Он, в конце концов, назначил меня твоим учителем по защите от темных искусств. И, должен сказать, у меня ощущение, что мы встретимся с такой магией, которую многие из нас себе и представить не могли.
Рон и Гермиона посмотрели на Гарри.
— Я… я просто хочу понять, — проговорил тот. — Ты хочешь оставить Тонкс в доме родителей и пойти с нами?
— Она будет там в безопасности, они присмотрят за ней, — почти равнодушно подтвердил Люпин. — Гарри, я уверен, Джеймс бы хотел, чтобы я пошел с тобой.
— А вот я, — медленно произнес Гарри, — не уверен. Мне кажется, отец сначала спросил бы, почему ты не хочешь остаться со своим ребенком.
Люпин побледнел. На кухне словно похолодало на добрый десяток градусов. Рон принялся озираться по комнате, как будто ему было жизненно необходимо запомнить, что здесь находится. Гермиона переводила взгляд с Гарри на Люпина и обратно.
— Ты не понимаешь, — наконец произнес Люпин.
— Объясни тогда, — ответил Гарри.
Люпин сглотнул.
— Я… я совершил ужасную ошибку, женившись на Тонкс. Это был необдуманный шаг, и я очень об этом жалею.
— Понятно, — сказал Гарри. — Ты собираешься просто бросить ее и ребенка и
Люпин вскочил — стул, на котором он сидел, с грохотом упал — и так свирепо уставился на них, что Гарри впервые увидел на его лице отражение его волчьей натуры.
— Ты не понимаешь, что я натворил? Я не должен был жениться на ней, я сделал ее и нашего нерожденного ребенка изгоями!
Люпин с ненавистью пнул перевернутый стул.
— Ты видел меня только среди других членов Ордена и под защитой Дамблдора в Хогвартсе! Ты не знаешь, как большинство волшебников относится к существам вроде меня! Когда они узнают о моем несчастье, они даже разговаривать со мной перестают! Понимаешь теперь, что я наделал? Даже ее семья с омерзением отнеслась к нашему браку. Да и какие родители будут рады, если их единственная дочь выйдет замуж за оборотня? А ребенок… ребенок…
Люпин, словно в припадке безумия, вырвал у себя клок волос.
— У моих сородичей обычно не бывает детей! Он будет таким же, как и я, я уверен в этом… Как я могу простить себя после того, как передал свое проклятие невинному ребенку? А если случится чудо и ребенок избежит этой участи, то ему будет лучше, в сто раз лучше без отца, которого ему придется стыдиться!
— Рем! — чуть не плача, прошептала Гермиона. — Не говори так… Как ребенок может стыдиться тебя?
— Ну не знаю, Гермиона, — сказал Гарри. — Будь я его сыном, мне бы было очень стыдно.
Гарри сам не понимал, откуда в нем взялась такая ярость, но он тоже вскочил на ноги. Люпин выглядел так, словно Гарри его только что ударил.
— Если новый режим так относится к магглорожденным, — продолжил Гарри, — то что он сделает с полуоборотнем, отец которого — член Ордена Феникса? Мой отец умер, чтобы защитить мою мать и меня, и после этого ты считаешь, что он попросил бы тебя бросить своего ребенка и пойти с нами?
— Как… как ты смеешь? — проговорил Люпин. — Я не ищу… опасностей или личной славы… Как ты можешь предполагать такое…
— Мне кажется, ты сейчас чувствуешь себя настоящим сорвиголовой, — сказал Гарри. — Ты хочешь занять место Сириуса…
— Гарри, нет! — взмолилась Гермиона, но тот все еще смотрел в мертвенно-бледное лицо Люпина.
— Я не поверил бы этому, если бы сам не увидел, — сказал Гарри. — Человек, который научил меня сражаться с дементорами — трус…
Люпин так быстро выхватил палочку, что Гарри едва успел дотянуться до своей. Раздался громкий удар, и Гарри отбросило назад. Сползая по стене после удара, он увидел, как за дверью исчез краешек мантии Люпина.
— Рем, Рем, вернись! — закричала Гермиона, но Люпин не ответил. Через несколько мгновений громко захлопнулась входная дверь.
— Гарри! Как ты мог?
— Да легко, — бросил Гарри. Он поднялся на ноги, все еще трясясь от гнева. На затылке, там, где он ударился об стену, выросла большая шишка. — Не смотри на меня так! — рявкнул он на Гермиону.
— Только попробуй с ней что-нибудь сделать! — прорычал Рон.
— Нет, нет, не нужно драться! — закричала Гермиона, бросившись между ними.