Гарри Поттер и Дары Смерти(astronom bash.ru)
Шрифт:
— Ты и Гермиона перестали называть Сам-Знаешь-Кого по имени!
— А, ну да, — отмахнулся Гарри, — просто поддались заразной привычке. Но я запросто могу называть его В…
— НЕТ! — крикнул Рон, заставив Гарри испуганно отпрыгнуть в кусты, а поглощенную чтением Гермиону бросить на них хмурый взгляд. — Извини, — сказал Рон, помогая Гарри выбраться из зарослей ежевики, — но на это имя наложено заклятье! Так они находят людей! Называя Тёмного Лорда по имени, мы разрушаем защитные чары и создаем какие-то магические помехи — поэтому нас выследили на Тоттенхэм Корт Роуд.
— Из-за
— Именно! И, надо отдать им должное, это неплохая идея. Не так много людей осмеливались произносить его имя, только те, кто может сравниться с ним по силе. Ну, вроде Дамблдора. А теперь они наложили на имя Табу и любого, кто произнесет его вслух, можно будет выследить. Представляешь, какой это быстрый и легкий способ найти членов Ордена? Они почти схватили Кингсли.
— Не может быть!
— Да, Билл рассказал, что Упивающиеся Смертью загнали его в угол, но он сумел отбиться. Теперь он в бегах, как и мы, — Рон задумчиво почесал подбородок кончиком палочки. — Как думаешь, Кингсли мог послать ту лань?
— Его патронус — рысь, мы же видели на свадьбе, помнишь?
— Ну, да…
Они двинулись вдоль живой изгороди, прочь от палатки и Гермионы.
— Гарри… А ты не думаешь, что это мог быть Дамблдор?
— Что — Дамблдор?
— Дамблдор… — смутился Рон, но тихо продолжил: — Ну, та лань. Я имею в виду, — он искоса посмотрел на Гарри, — ведь он был последним владельцем настоящего меча, правда?
Гарри не рассмеялся только потому, что слишком хорошо понимал, что кроется за этим вопросом: мысль о том, что Дамблдор вернулся к ним, что он наблюдает за ними, невообразимо грела душу. Он покачал головой.
— Дамблдор умер, — сказал он. — Я видел, как это случилось, я видел тело. Он мертв. В любом случае, его патронусом был феникс, а не лань.
— Патронус может измениться, — возразил Рон. — Ведь патронус Тонкс изменился, верно?
— Да, но если Дамблдор жив, почему он скрывается? Почему просто не передал нам меч?
— Кто его знает, — сказал Рон. — По той же причине, по которой не отдал его тебе, пока был жив? По той же причине, по которой оставил тебе старый снитч, а Гермионе книжку детских сказок?
— И эта причина? — спросил Гарри, поворачиваясь к Рону, на лице которого застыло ожидание ответа.
— Не знаю, — ответил Рон. — Иногда, когда я был слегка не в себе, мне казалось, что он просто посмеялся или хотел все усложнить, но я больше так не думаю. Он знал, что делает, когда оставил мне делюминатор, правда? Он… это… — уши Рона стали пунцовыми, а самого его, казалось, больше всего на свете заинтересовал пучок травы под ногами, — он, наверное, предвидел, что я убегу от вас.
— Нет, — поправил его Гарри, — он предвидел, что ты всегда захочешь вернуться.
Рон бросил на него благодарный, хоть и все еще смущенный взгляд.
— Кстати, ты слышал, что Скитер написала о Дамблдоре? — отчасти чтобы сменить тему спросил Гарри.
— Ага, — отозвался Рон, — об этом много говорят. Конечно, если бы все было по-другому, дружба Дамблдора с Гриндельвальдом стала бы грандиозной новостью. А
— Он был нашим ровесником, — сказал Гарри тем же тоном, которым когда-то возразил Гермионе, и что-то в его лице заставило Рона оставить эту тему.
На кусте ежевики, посреди покрытой инеем паутины, сидел большой паук. Гарри нацелил на него отданную Роном прошлой ночью палочку, которую Гермиона соизволила проверить и определила как терновую.
— Engorgio.
Паук дрогнул, слегка подскочив на паутине. Гарри попробовал еще раз. Теперь паук немного увеличился в размерах.
— Перестань, — резко сказал Рон, — извини, что сказал, что Дамблдор был молод, хорошо?
— Прости… — Гарри совсем забыл, что Рон ненавидел пауков. — Reducio.
Паук не изменился. Гарри взглянул на терновую палочку. Даже самое незначительное заклинание действовало хуже, чем любые созданные его собственной, с пером феникса. Новая палочка казалась чужой, будто к его руке пришили чужую кисть.
— Тебе просто надо попрактиковаться, — сказала бесшумно появившаяся позади Гермиона, с беспокойством наблюдавшая за попытками Гарри увеличить и уменьшить паука. — Главное — уверенность, Гарри.
Он знал, почему ей хочется, чтобы все было в порядке: она все еще чувствовала себя виноватой в том, что сломала его палочку. Он сдержал резкость, готовую сорваться с губ, мол, она сама может взять терновую палочку, если ей кажется, что нет никакой разницы, а он возьмет ее собственную. В любом случае, надеясь помириться, он согласился с ней. Но когда Рон робко улыбнулся Гермионе, она отошла и снова углубилась в книгу.
Когда с наступлением сумерек все трое вернулись в палатку, Гарри занял наблюдательный пост. Сидя у входа, он пытался левитировать палочкой к своим ногам небольшие камни, но магия все еще казалась слабее, чем раньше. Гермиона читала, лежа на своей койке, а Рон, бросая нервные взгляды в ее сторону, достал из своей сумки небольшой деревянный радиоприемник и попытался настроить его.
— Есть одна программа, — тихо обратился он к Гарри, — которая передает новости такими, какими они есть на самом деле. Все остальные — на стороне Сам-Знаешь-Кого и гнут министерскую линию, но эта… Подожди, сейчас услышишь, это нечто. Только они не могут выходить в эфир каждую ночь, приходится менять местонахождение, чтобы их не выследили. И для настройки нужен пароль… Проблема в том, что я пропустил последнюю передачу…
Он несильно постучал по верхушке радиоприемника палочкой, бормоча что-то наугад и бросая на Гермиону быстрые взгляды, опасаясь вспышки гнева, но она не обращала на него никакого внимания, будто его вообще не существовало. В те десять минут или что-то около того, пока Рон постукивал и бормотал, Гермиона листала книгу, а Гарри продолжал практиковаться с палочкой. Наконец, Гермиона поднялась с кровати, и Рон сразу же прекратил постукивание.
— Если тебя это раздражает, я перестану! — нервно бросил он Гермионе.